вести туда всю армию. Выдвинув свои корпуса к Фришингу, проведя на нем несколько дней и убедившись, что неприятель не выходит из-за линий, Наполеон принял решение вернуться в свои расположения. По-прежнему стоял холод, и этим воспользовались, чтобы эвакуировать на санях раненых.

Семнадцатого февраля, после полной эвакуации раненых, больных, пленных и захваченной у неприятеля артиллерии, Наполеон начал попятное движение. Он поднялся по Алле до озер, откуда она вытекает и откуда берет начало Пассарге, а затем повернул на Торн, Мариенбург и Эльбинг, решив отныне опираться на нижнее течение Вислы. Последние события переменили его мысли касательно базы операций. И вот каковы были мотивы перемены. Преимущество позиции между ответвлениями Вкры, Нарева и Буга, которую он вначале занимал, состояло в том, что она прикрывала столицу и, в случае выдвижения неприятеля вдоль побережья, позволяла с легкостью его обойти, окружить и прижать к морю. Однако после разоблачения маневра было маловероятно, чтобы русские вновь подвергли себя опасности, которой им удалось избежать почти чудом. Поэтому позиция перед Варшавой, уже не доставляя преимущества, представляла собой серьезное неудобство, вынуждая армию чрезмерно рассредоточиваться, чтобы одновременно прикрывать Варшаву и Данциг, осада которого становилась срочной операцией. Поэтому Наполеон принял решение отойти от Варшавы, вверив охрану столицы пятому корпусу, полякам и баварцам (уже покорившим крепости Силезии), и расположить бльшую частью своих войск перед низовьями Вислы, за Пассарге. Имея Торн справа, Эльбинг слева, Данциг за спиной, центр в Остероде и аванпосты между Пассарге и Алле, он сам прикрывал Данциг, не имея нужды отправлять туда часть войск.

Корпус Бернадотта Наполеон расположил слева, на Пассарге; корпус Сульта – в центре, между Либштадтом и Морунгеном; корпус Даву – справа, в месте наибольшего сближения Алле и Пассарге; корпус Нея – в авангарде, в Гуттштадте; штаб-квартиру и гвардию – в Остероде, на центральной. Гренадеров и вольтижеров генерала Уди-но, образующих пехотный резерв в 6–7 тысяч человек, Наполеон подтянул в Остероде, а кавалерию рассредоточил в тылах между Остероде и Вислой, в краях, изобилующих всякого рода фуражом.

Перечислив расположение корпусов, мы не указали корпуса Ожеро. Наполеон распустил его. Ожеро покинул армию, расстроенный тем, что произошло с ним в Эйлау, некстати приписав свою неудачу зависти товарищей, которые, по его мнению, не поддержали его. Император отослал его во Францию со свидетельствами удовлетворения, призванными его утешить, но, из опасения, что наполовину уничтоженный седьмой корпус заражен унынием, выказанным его командиром, объявил, предварительно раздав награды, о его роспуске. Полки распределили между маршалами Даву, Сультом и Неем. Из 12 тысяч человек этого корпуса в Эйлау сражались 7 тысяч, и две трети из них были выведены из строя. Выжившие и отставшие доставили различным армейским корпусам 7–8 тысяч человек подкрепления.

Пятый корпус Наполеон расположил на Омулеве, на некотором расстоянии от Варшавы. Поскольку Ланн по-прежнему болел, из Италии вызвали Массена, который не смог поладить с Жозефом в Неаполе. Наполеон вручил командование пятым корпусом ему. Сосредоточив войска за Пассарге и перед низовьями Вислы, прикрыв осаду Данцига, которая вот-вот должна была начаться, и имея возможность остановить всякое наступление на Варшаву угрозой Кенигсбергу, Наполеон мог ничего не опасаться. После присоединения к армии всех отставших и корпуса Бернадотта, подкрепленный гренадерами и вольтижерами Удино, он мог за два дня собрать 80 тысяч человек в одном из пунктов за Пассарге.

Возвращение в расположения ознаменовалось некоторыми движениями со стороны русских. Их ряды заметно поредели, у них оставалось лишь 50 тысяч боеспособных солдат. Между тем генерал Беннигсен, возгордившись, что не потерял в Эйлау всех солдат до последнего, и по своему обыкновению назвав себя победителем, хотел придать своему хвастовству видимость правды. Узнав, что французская армия отошла за Пассарге, он покинул Кенигсберг и выставил мощные колонны вдоль этой реки, особенно в ее верхнем течении, у Гуттштадта, напротив позиций Нея. Беннигсен просчитался, ибо лишенный чести сражаться в Эйлау неустрашимый маршал сурово встретил представшие перед ним корпуса и нанес им значительный урон.

Поскольку русские никак не успокаивались и выказывали явное намерение выдвинуться в верхнее течение Пассарге, Наполеон в первых числах марта принял решение произвести в нижнем течении показательное наступление, дабы внушить Беннигсену тревогу за безопасность Кенигсберга. Намерение это было исполнено 3 марта корпусами Сульта и Бернадотта, которые перешли реку, в то время как Ней в Гуттштадте жестоко потеснил корпус, направленный к верховьям Пассарге. Вследствие проведенной операции русские потеряли около двух тысяч человек и, увидев, что их линия отступления на Кенигсберг под угрозой, поторопились отойти и оставить в покое расположения французов.

Таковы были последние действия зимней кампании. Пришли надолго задержавшиеся холода; температура упала до 8–10 градусов мороза. В марте наступила погода, какой ожидали в декабре-январе. Солдаты жили в деревнях, что было большим облегчением для войск, не оставлявших бивачной жизни пять месяцев кряду, с октября по февраль. На аванпостах жили в бараках, материалом для сооружения и обогрева которых изобиловал этот лесной край. В ожидании регулярных поставок с Вислы пользовались найденными по деревням крестьянскими припасами. Некоторое количество вина и водки, найденное на Эльбинге, вернуло солдатам немного веселости. После первых дней они почувствовали себя лучше, чем на Нареве, ибо места были обильнее, а кроме того, они весьма надеялись по возвращении тепла одним сражением покончить с ужасной войной.

На Пассарге и Висле строились укрепления, дабы обеспечить позиции армии. Все мосты через Пассарге были уничтожены, кроме двух – для корпуса Бернадотта в Браунсберге и для корпуса Сульта в Шпандене. Оба моста были снабжены обширными плацдармами для перехода на другую сторону, ибо Наполеон непрестанно твердил, что линию легко оборонять только тогда, когда можешь пересечь ее сам, чтобы перейти в наступление против нападающих. Два моста на Висле – в Мариенбурге и в Мариенвердере – обеспечивали сообщение с войсками маршала Лефевра, направленными на осаду Данцига. Лефевр подошел к Данцигу и ожидал прибытия тяжелой артиллерии, захваченной в крепостях Силезии, чтобы приступить к великой осаде, которая должна была стать главной зимней операцией. В Сероцке, Праге и Модлине продолжалось строительство укреплений, призванных упрочить варшавскую позицию.

Все приказы Наполеон отдавал из маленького городка Остероде. Его солдаты, имевшие хлеб, картошку, мясо, водку, крышу над головой и дрова для обогрева, не страдали. Но офицеры, располагавшие лишь солдатской пищей и жилищами, даже при аккуратно выплачиваемом жалованье, терпели лишения. Однако если французы страдали, то русские страдали еще более, пребывая в чудовищной нищете. Их батальоны, которые в начале операций насчитывали до 500 человек, теперь сократились до 300, 200 и 150. Если русские и могли противостоять Наполеону, то лишь ценой уничтожения своей армии; они