Переход Гегеля от того философского учения, которое было первоначально представлено в «Феноменологии духа» к его всесторонне разработанной и логически завершенной системе, как она предстала в «Энциклопедии философских наук», стал возможным благодаря разработке им логики как фундаментальной философской науки, своего рода метафизики. При этом он исходит из того, что «так как в размышлении обнаруживается истинная природа вещей в той мере, в которой это мышление есть моя деятельность, то это истинная природа есть вместе с тем порождение моего духа, и именно порождение это духа как мыслящего субъекта»[923]. Стало быть, по Гегелю, логические мысли представляют собой сущую основу всей действительности и в этом смысле он именует их объективными мыслями. Понимая таким образом, «логика совпадает… с метафизикой — наукой о вещах, постигаемых в мыслях, за которыми признается, что они выражают существенное в вещах»[924]. Метафизическая, онтологическая основа логики обусловливает ее первичность по отношению к другим философским наукам — философии природы и философии духа, которые являются как бы прикладной логикой, поскольку последняя «есть животворящая душа… всеживотворящий дух всех наук»[925]. Такая онтологизация, метафизация логики придает всей философской системе Гегеля панлогический характер.

Предмет самой логики — это истинный метод философской науки, понимаемый как метод осознания формы внутреннего самодвижения содержания самой логики. Образчиком этого метода применительно к сознанию как раз и служит «Феноменология духа».

Логика занимает ключевое место в системе Гегеля, ибо ее предметом является мышление как «основание всего», чистая идея, сама абсолютная идея как система саморазвивающихся понятий, составляющая основу всей действительности. Логика как саморазвитие понятий разделяется на три части: 1) учение о бытии; 2) учение о сущности; 3) учение о понятии. Каждое из них в свою очередь разделяется по принципу триадичности. Учение о бытии

Учение о бытии начинается с характеристики самых абстрактных категорий бытия, образующих его три формы, ступени: качество, количество, мера. Первая ступень — качество как тождественная с бытием определенность, так что нечто перестает быть тем, что оно есть, когда оно теряет свое качество, начинается с категории чистое бытие. Последнее, по словам Гегеля, «образует начало, потому что в одно и то же время есть и чистая мысль, и неопределенная простая непосредственность»[926] [927] [928]. Стало быть, мы начинаем мыслить, не имея ничего, кроме первой чистой мысли в ее чистой наипервейшей неопределенности, т. е. чистое бытие лишено всяких определений, есть чистая отвлеченность, чистая мысль и в этом смысле есть ничто, невыразимое. Иными словами, мы знаем о чистом бытии только то, что оно есть, непосредственно оно никак не определено, нераз- личено в самом себе, тожественно с самим собой, совершенная пустота. И потому, по словам Гегеля, «чистое бытие й чистое ничто есть… одно и то же»*х.

Следующим за категориями чистое бытие и ничто понятием, характеризующим становление качества, является категория становление. Если мы мыслим чистое бытие, лишенное всяких определений, то мы мыслим и нечто, что не есть ничто. Чисто мышление не есть истинное. Мышление — это всегда движение и как таковое оно проявляется в становлении, которое предполагает непрерывный переход от бытия к небытию и наоборот. Вещи еще нет, когда она начинается, но в начале содержится не только ее ничто, но также и ее бытие. Стало быть, становление есть единство бытия и ничто, переход бытия в ничто и ничто — в бытие. Если бытие и ничто — суть пустые абстракции, то становление, напротив, есть первая конкретная мысль, и, следовательно, первое понятие о бытии, состоящем в том, что оно есть становление. А потому становление есть первое подлинное определение мысли.

Становление как «безудержное движение», «беспокойство внутри себя», преодолевает, упраздняет себя, в силу чего оно расщепляется на категории уничтожение и возникновение, из которых затем порождается категория наличного бытия, т. е. более конкретное, определенное бытие. Наличное бытие как результат становления, есть единство бытия и ничто, в котором исчезла их непосредственность. Результат этого исчезновения — не пустое ничто, а тождественное с отрицанием бытие, которое Гегель и именует наличным бытием. Последнее есть ставшее, оно суть бытие, имеющее определенность, которая «есть непосредственная, или сущая определенность, есть качество»*2. Качество, по Гегелю, есть по существу лишь категория конечного, которая находит свое подлинное место лишь в царстве природы, а не в мире духа. 5 Качество как сущая определенность есть реальность. Будучи не абстрактным ничто, а неким наличным бытием и нечто оно есть инобытие. Но так как инобытие хотя и есть собственное определение качества, но всё н же отлично от него, то качество есть бытие-для-другого. Граница качест- ! ва, тождественная с бытием-для-другого, есть количество. Если качество ^ есть первая, непосредственная определенность, то количество — опреде- I ленность, ставшая безразличной для бытия. Количество — это качествен- ная определенность, которая достигла в себе и для себя определенного | бытия, перешла, таким образом, в определенность как снятую. Стало быть, количество есть не что иное, как снятое качество и оно суть «чистое ■ бытие, в котором определенность положена не как тождественная с самим | бытием, а как снятая, или безразразличная»[929] [930] [931] [932]. То есть в отличие от каче- | ства количество есть такое определение, к изменению которого вещь от- I носится безразлично.

; Если снятое качество — это количество, то их синтез Гегель обознача- ! ет категорией мера, которая есть полагание единства качества и количе- ства, «качественно определенное количество». И как единство качества и количества мера есть завершенное бытие. Выхождение меры за пределы своей качественной определенности приводит к безмерности, в которой мера также приходит к самой себе. То есть в результате устанавливается не какая-то безмерность, а новая мера как единство нового качества и соответствующего ему количества. В бесконечном переходе от одной меры к другой образуется, по словам Гегеля, «подвергшееся отрицанию в своих определениях и вообще снятое бытие, которое есть сущность»*5.