Даже «первый живописец» испанского короля Карла IV великий Франсиско Гойя (1746-1828) причастен к наполеоновской теме, во- первых, потому что он какое-то время был «придворным живописцем Жозефа Бонапарта»[1837] (с 1808 по 1813 г. короля Испании), а главное, он художественно, но в публицистичной разоблачительно отобразил - на примере Испании - агрессивность войн Наполеона. Таковы его 82 офорта под названием «Бедствия войны» (с 1810 г.) и картина «Расстрел повстанцев в Мадриде в ночь на 3 мая 1808 года) (1814 г.).

Пожалуй, единственный крупный художественный талант Франции из плеяды современников Наполеона, кто даже не коснулся наполеоновской темы, - это Луиза Елизавета Виже-Лебрен (1755-1842), акад с 1783 г., почетный член Петербургской Академии художеств, роялистка по убеждениям, автор лучшего из портретов королевы Марии-Антуанетты. С 1795 по 1801 г. она жила в России, где писала портреты членов царской семьи, в том числе императора Александра I и его жены, императрицы Елизаветы Алексеевны, но в 1809 г. вернулась навсегда во Францию.

В искусстве скульптуры царил при Наполеоне (хотя и не столь абсолютно, как Давид в живописи) иностранец, сын итальянского каменотеса (!) из деревни Пассаньо, первый скульптор Европы в XIX в. Антонио Канова (1757-1822). Наполеон дважды очень настойчиво приглашал его в Париж на постоянное жительство, но тот бывал в столице Франции лишь наездами (хотя и подолгу) для работы над очередными заказами, предпочитая оставаться на родине, в Италии. Тем не менее сделал он для прославления личности, семьи и деяний Наполеона очень много, и все - на высочайшем уровне.

В 1802 г. Канова изваял бюст Наполеона - первого консула, который послужил ему основой для монументальной, высотою почти в 3,5 м и весом в 13 тонн, мраморной статуи «Наполеон в образе Марса-Победителя» (1811 г.). Стремясь придать этому образу античное величие полубога, если не самого Бога, Канова представил императора в «героической наготе» с атрибутами победы (сфера с крылатой Викторией, меч и копье). Сам Наполеон был шокирован таким его изображением и «запретил его выставлять»[1838], но Канова настоял на своей трактовке образа, а Давид признался ему не без зависти: «Вы сделали для человечества то, о чем каждый смертный мечтал бы»[1839].

Великолепны, обречены на бессмертие и другие скульптуры Кановы. Среди них - портреты матери и любимой сестры Наполеона: «Летиция Рамолино-Бонапарт в образе императрицы Агриппины»[1840] (1808 г.) и «Полина Боргезе в образе Венеры-Победительницы» (1805-1808 гг.). Напомню читателю, что Антонио Канова, как и ряд других европейских знаменитостей того времени, тоже был связан с Полиной Боргезе «узами любви».

Судьба «Наполеона в образе Марса» (как, впрочем, и его создателя) необычна. В 1816 г. правительство Англии купило статую у Людовика XVIII, чтобы подарить ее победителю Наполеона при Ватерлоо герцогу А. У. Веллингтону. Л. А. Бурьенн вспоминал в 1820-е годы: «Лорд Веллингтон владеет ныне этой колоссальной статуей. Высота ее такова, что, - как говаривал лорд Байрон, - смотря сзади, середина тела Наполеона приходится точно наравне с Веллингтоном»[1841]. Что же касается самого Кановы, то его биографы, судя по всему, не доверяют версии Ф. Р. Шатобриана, утверждавшего, что Канова, «подобно Гужону[1842], погиб, сорвавшись с лесов»[1843].

Все отечественные скульпторы в наполеоновской Франции уступали Канове, хотя иные из них тоже были превосходными мастерами. Жан Антуан Гудон (1741-1828) был признан одним из крупнейших мастеров скульптурного портрета. Он прославил себя еще в XVIII в., создав психологически многогранные памятники Руссо (1778 г.) и Вольтера (1781 г.), а в 1806 г. по заказу Наполеона изваял статую (в рост) Вольтера для его гробницы в Пантеоне и едва ли не самый психологичный скульптурный портрет императора в историческом костюме полковника артиллерии.

Впрочем, сам Наполеон считал своим любимым скульптором Антуана Дени Шоде (1763-1810) - акад. с 1805 г., кавалера ордена

Почетного легиона, автора бронзовой статуи Наполеона на Вандомской колонне (1808-1810 гг.) и (по заказу Наполеона) надгробия на могиле Карло Бонапарте. Республиканец и бонапартист Франсуа Рюд (1784-1855), бывший при Бурбонах в эмиграции, после июльской революции 1830 г. занялся возрождением наполеоновского апофеоза. В 1833-1836 гг. он изготовил потрясающий рельеф «Марсельеза» для Триумфальной арки в честь побед Наполеона, а в 1852-1853 гг. соорудил памятник маршалу М. Нею на площади Обсерватории в Париже (на той самой, где Ней был расстрелян карателями Бурбонов).

Самым плодовитым скульптором-портретистом и при первом Наполеоне, и при последних Бурбонах оказался Франсуа-Жозеф Бозио (1768-1845), которого Ж. Тюлар ставит выше Антуана Шоде. В годы Империи Бозио мастерски ваял скульптуры Наполеона, Жозефины, Римского короля, Полины, Гортензии, Жерома, Талейрана, выполнил барельеф на Вандомской колонне, а после отречения Наполеона в 1814 г. успел соорудить скульптуру Людовика XVIII, а затем и Людовика XVI, Людовика XIV, Карла X[1844].

Архитектура в наполеоновской Франции не блистала такими талантами, как живопись, скульптура, театр, музыка, но тем не менее и в этой области творили добротные мастера, которым удавались выдающиеся свершения. Так, навсегда вошли в историю не только французского, но и мирового зодчества имена любимых архитекторов Наполеона Пьера Фонтена (1762-1853) и Шарля Персье (1764 — 1838)[1845], которые спроектировали Триумфальную арку на пл. Карусель в честь победы при Аустерлице (1806-1808 гг.). Еще более величественная Триумфальная арка на площади Звезды (50 м высотой и 45 м шириной) была воздвигнута в 1806-1837 гг. во славу побед наполеоновской Великой армии по проекту Жана Франсуа Шальгрена (1739-1811).