Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все мы движемся наощупь, господин сержант. Ошибки неизбежны.
– Да, без ошибок тут никак. Но вот за маленькую, незначительную ошибочку с этой женщиной нашему капитану своей жопой отвечать. А тут ещё ты с этой своей гранатой – да так, что никак этого под ковёр не замести.
– Оставите затянуться разок?
– Минуточку. Я вообще-то не закончил.
– Понял.
– Так что, думаю, кончились шуточки, Ковбой. Думаю, домой тебе пора.
– Домой?
– Туда, откуда ты родом.
– Не знаю, что и сказать.
– Скажи, что ты в дерьме.
– Я в дерьме.
– Если ты не хочешь получить билет на выезд из ада, значит, у тебя не все дома, а, солдатик?
– Раз уж вы говорите, так я послушаю. Вы, господин сержант, всегда попадаете в самую мякотку.
– Дядюшка Хо ласты склеил, приятель. Вы победили. Всему конец.
– Да?
– Собирай манатки. Дуй домой. Немедленно.
– Прямо сейчас?
– Совершенно точно. Доберись как-нибудь до Таншоннята, сядь там на какой-нибудь КОВП-шный рейс и езжай. Езжай, да и всё тут. Я предоставлю тебе увольнительную, а после того, как прибудешь домой, оформим все бумаги, и отъедешь на гражданку уже с концами.
Сержант вынул пачку сигарет. Одну предложил Джеймсу, сам взял другую и прикурил обе от спичечного коробка из «Полуночного массажа». Проделав это, пообещал:
– Почётную тебе дадим.
– Что дадите?
– Отставку.
– А-а… Ага. Почётную?
– Почётную отставку.
– Как скажете.
– Скажу «почётную». А как скажу, так оно и будет.
* * *
В середине июня Билл Хьюстон отмазал брата Джеймса от тюрьмы. Тот прибыл в Финикс за пару недель до этого, но не виделся ни с кем из родных и знакомых, пока его не арестовали за драку без отягчающих обстоятельств и он не позвонил-таки матери. Выходя из-за скамьи подсудимых мимо стола судебного пристава, Джеймс улыбался. Вообще же выглядел он настороженным, как будто сзади на него вот-вот готова была напасть какая-нибудь неведомая тварь.
– Скажу сразу: улыбаюсь я не потому, что горжусь. Улыбаюсь я потому, что чертовски рад выбраться сухим из воды.
– Повезло тебе, что наскреблось у меня пару баксов.
– Жаль, что пришлось спустить их на такое.
– Обычно-то у меня с баблом жопа полная, но в последнее время дела идут немного по-другому.
– Похоже, ты и в весе малость прибавил.
– Что тут скажешь – довелось побывать во Флоренсе.
На улице Джеймс наклонил голову и прищурился от хлынувшего в глаза яркого света.
– Я ценю это, Билл-младший. По чесноку!
– Что ж, родная кровь чего-то да стоит. В отличие от всего остального.
– Это ты верно подметил.
– По бургеру или как?
– Спрашиваешь! – Джеймс выплюнул изо рта комок жёваного табака, и тот заплясал по мостовой как козий катышек. – Сколько ты поручителю-то забашлял?
– Стольник. А если ты не поступишь правильно и не явишься в суд, буду ему тысячу должен.
– Я всё сделаю правильно.
– Ну типа очень на это надеюсь.
– Я тебе эту сотню потом верну.
– Не парься. Как смогёшь, так и вернёшь.
Билл Хьюстон потянулся правой рукой к левому бедру и стал копаться в кармане джинсов в поисках ключей.
– Тачкой обзавёлся!
– Ага. «Роллс-ройсом».
– Чё, в натуре?
Машина оказалась стареньким «линкольном» с капотом, смахивающим на палубу авианосца.
– Ну да, не «роллс-ройс», конечно. Но все четыре колеса на месте.
Он отвёз Джеймса в «Макдональдс» и купил ему три самых здоровенных бургера из тех, что имелись в продаже, и два шоколадных коктейля. Джеймс жадно умял угощение, а затем сел, скрестив руки на груди и поводя вокруг осовелыми глазами.
– Ты тут?
Джеймс громко рыгнул.
Речь зашла о матери. Джеймс спросил:
– А сколько ей, собственно говоря, лет?
– По меньшей мере пятьдесят восемь, – сказал Билл, – может, пятьдесят девять. Но со стороны кажется, будто больше ста.
– Понял. Ага. Это точно. Это с ней давно такое.
Билл сказал:
– Итак, меня зовут Билл-младший. Но не приходило ли тебе хоть раз в голову кое-что странное? Мне-то это давным-давно в голову стукнуло.
– Что такое?
– Нету ведь никакого Билла-старшего!
Какой-то старик за соседним столиком спросил их:
– Сколько вам лет, ребята?
Они переглянулись. Старик сказал:
– Мне вот шестьдесят шесть. Как трасса 66 – знаете такую? Ну так вот. Шестьдесят шесть.
– Да пошёл ты, – буркнул Джеймс.
Билл Хьюстон сидел и наблюдал, как Джеймс зачерпывает себе табака. Он вынул из жестянки щепотку, сунул её себе за щёку, закрыл крышку и вытер пальцы о низ штанины.
– Поручитель говорит, копы-то тебя за драку уже четвертый раз за две недели замели, поэтому им наконец пришлось предъявить тебе обвинение.
– Чё, прям так и говорит?
Билла Хьюстона бесило, необъяснимым образом выводило из равновесия то, что Джеймс строит из себя бывалого вояку – можно подумать, он исследовал какие-то неведомые края и претерпел там пытки.
– Ещё бургер будешь?
– Мне уже нормально.
– Чё, правда? Нормально тебе?
– Ага.
– А вот факты говорят об обратном.
* * *
На следующий день после того, как вышел из-под стражи, Джеймс посетил какую-то небольшую контору, и там некий толстый унылый мужчина помог ему заполнить какие-то бланки. Он сказал, что проверки начнутся примерно через четыре недели, если только всё пойдёт как надо. Мужчина сообщил ему об одном заведении в центре города, в котором ему, возможно, выдадут дополнительные пособия, и Джеймс пошёл было туда навести справки, но там его заставили встать в очередь и заполнить ещё какие-то идиотские бланки, так что он плюнул и ушёл ни с чем.
На несколько дней ему разрешили поселиться в хостеле в восточной части города, на Ван-Бюрен-стрит, улице преступников и шлюх, в тридцати кварталах от места, где жила мать до его отъезда в Юго-Восточную Азию. Возможно, она проживала там по-прежнему.
По утрам он отправлялся на прогулку и почти без остановки бродил по городу. К западу лежали фабрики и склады. В других направлениях город сменялся пригородными земельными участками, бесплодными песками или орошаемыми сельхозугодьями. Стояло раннее пустынное лето, жаркое, но сухое. Джеймс носил соломенную ковбойскую шляпу и весь день поворачивался к солнцу спиной, заходя разве что в рестораны, чтобы напиться воды. Когда оно заходило где-то впереди за горизонт, он разворачивался и шёл в другую сторону. Мозг его бодрствовал лишь наполовину. Остальное заволакивала тьма. Он ощущал, как датчики постепенно отмирают.
Со Стиви Джеймс не связывался. Она заглянула к нему как раз