Но жизни Юргена Вульфа и его Защитника действительно висели на волоске. Управление Марии предоставило визуальные и документальные свидетельства. Разумеется, те, которых не разместят в СМИ. Лекари из Комитета пытались сдержать обращение. И, кажется, у них получалось. Но как долго это будет продолжаться?

Доказательств в достаточном объеме просто не осталось. Его тело восстановилось и изменилось. Следов увечий нет, остатков сыворотки в крови – тоже. В течение часа после их спешной эвакуации прогремело несколько взрывов. Большая часть того, что Юрген Вульф прятал под скалой, там и похоронено.

Из его собственных обрывочных воспоминаний всплывали очертания исследовательского и строительного оборудования, никак не связанного с удержанием пленников. И были манускрипты, написанные вампирами сотни и тысячи лет назад.

Там что-то искали. Искали и пытались построить. В этой полностью закрытой зоне, где на многие километры до сих пор никто не селится. Там, где когда-то стоял замок Маркуса.

Возможно, пытались найти источник силы, питающей скалу, и подчинить его себе. Только теперь этот источник… сконцентрировался в человеческом теле.

Афия постучала пальцем по строкам в документе. Там говорилось, что ЦРУ запросило у Федерации разрешение на расследование обрушений в пещерах. Отделенный мир признавал, что на заповедной территории что-то произошло, и был готов предоставить следователей и строго регламентированные часы раскопок. Через две недели.

А еще Комитет созывал всех полномочных представителей на новые совещания из-за нападения на председателя и его Защитника.

Время. Все снова упиралось во время.

Драйден кивнул, давая понять Афии, что пока этого достаточно, и поднял взгляд на Джеро.

– Она здесь. Мы не смогли ее задержать, – проговорил он холодно, но потом вдруг смягчился. – Да и не стали. Она хотела увидеть… вас и мисс Джозефсон. А еще она привела мистера Ри… этого человека. Мы поместили его на четвертый этаж.

Еще один кивок. Ван Райан прекрасно понимал, о ком речь.

Джеро Зенави перевел взгляд на вторую дверь, рядом с палатой. Там скрывалась наблюдательная комната за темным стеклом. Оставалось только придать лицу благодарное выражение и чуть склонить голову.

– Разговор, который состоится сейчас, должен пройти наедине.

Оба Зенави впервые за долгое время на его глазах синхронно вскинули брови. Афия открыла рот от удивления, и это выглядело почти гротескно.

– Это приказ. Никому не приближаться и не входить.

Он не стал ждать ответов и без разъяснений зашел в комнату, где царил мрак, лишь немного разгоняемый пробивающимся через панорамное окно светом. Закрыл за собой дверь.

Тусклый холодный свет из соседней больничной палаты прорисовывал силуэт девушки, стоявшей в профиль. Со скрещенными на груди руками она остановилась у самого окна и смотрела. То ли на Кристину, то ли на собственное отражение, похожее из-за освещения на призрака возмездия. На месте глаз у зеркального двойника были лишь темные провалы. Или Дженнифер Микел и правда решила стать таким призраком?

Она пришла сюда, надев плащ, который когда-то принадлежал Рюи. Ставшие белыми волосы рассыпались по плечам, мелкие пряди запутались в вычурных деталях на раскрытом вороте. С собой она принесла только сломанную надвое катану, две части которой лежали на одном из столов для персонала.

Микел продолжала смотреть на стекло или через него, точно это было какой-то формой погружения в транс. От нее исходила неровная, еще не до конца осознаваемая сила, переплетавшаяся с болью. Любые колебания разума окружала непроницаемая стена. Ни самые высокие божественные сущности, ни сильнейшие демоны не смогли бы прочесть сердце и душу этой девушки сейчас.

Пока оставалось решительно неясным, когда она успела найти Ричардса и как доставила его сюда, но ей удалось.

Слова или привилегии ничего не изменят. Не вернут Рюи, не отменят предательство и не сделают ее человеком вновь. Но она получит любую помощь, какую Бюро и лично он, Драйден Ван Райан, смогут ей дать. Нужно лишь начать диалог.

– Дженнифер… – заговорил он, – я рад, что ты вернулась. Сейчас это главное…

Не отводя взгляда от окна, Микел выставила руку в его сторону. И только потом повернулась вслед в вихре белых волос. Драйден оставался неподвижен. Ничем не выразил недоверия, а в его груди постепенно поднималась едкая горечь. Видеть Дженнифер такой становилось физически больно.

От сдерживаемого гнева лицо девушки стало почти хищным. Но ее жест… это был просто жест. Ничего больше. Не попытка напасть или повлиять на него.

– Нет, господин директор, тут ты ошибаешься! – в голосе Микел слышались надтреснутые ноты, хоть она и пыталась их маскировать. – Я ухожу из Бюро! Оформите вы это как отставку, или нет – мне плевать!

Что ж, такие заявления были более чем ожидаемы.

Драйден медленно пересек комнату, подошел к столу, на котором лежала катана, отодвинул стул и движением руки пригласил ее сесть на противоположной стороне.

– Прошу, давай поговорим.

Неожиданно она просто опустила плечи и поплелась к другому стулу. Это было совсем не похоже ни на предыдущую Дженнифер, ни на нынешнюю. Однако усесться девушка предпочла, закинув ноги на столешницу и снова скрестив руки на груди.

Драйден не сдержал короткой мрачной улыбки и, опустившись на стул напротив нее, сцепил руки в замок у подбородка.

– Сейчас, ты имеешь полное право на гнев, – говорил он вкрадчиво и спокойно, смотря прямо ей в глаза, – но я был на твоем месте и могу сказать, что долгая и непроходящая ненависть ко всему миру и к себе – это путь в бездну. Останься в Бюро и останься с нами. Не повторяй моих ошибок. Они едва не стоили мне рассудка.

Дженнифер испепеляла его бледно-красными, похожими на кварц, мерцающими глазами. А потом почти выплюнула:

– Даже, мать его, не начинай! Просто не смей мне это говорить!

– Хорошо.

С минуту они молча изучали друг друга.

– Ты понимаешь, кем именно стала? – наконец произнес Драйден.

– Да, – она отрывисто кивнула после небольшой заминки. – Поняла, когда вышла на солнце и выяснила, что оно меня не сжигает. Лишь царапает по коже. Снаружи и изнутри.

Осознание того, зачем именно вампир мог выйти под солнце, неприятно кольнуло Ван Райана. Что бы она ни говорила и как бы ни говорила, как бы ни держалась – все это крик боли. Непрекращающийся.

Он смежил веки и решил, что должен сказать то, что хотел.

– Тебя обратила сила источника. Теперь ты – Царица Немертвых. Возможно, одна из самых сильных, что когда-либо существовали.

На минуту в разговоре повисла тягучая пауза. Пока ее не вспорола кинжалом лишь одна фраза.

– Хватит этой патетическое херни!