После этих слов советник Чинкис медленно опустил руки, склонил голову в знак признательности за внимание и сел в свое кресло. Какое-то мгновение ему казалось, что речь не удалась, ведь, по расчетам Велиды, должны были последовать бурные аплодисменты. Но их не было. Вместо них тишину разорвали неистовые овации, перемежающиеся чуть ли не скандированием имени знаменитого чистильщика. Это было похоже на массовое помешательство. Все ликовали, восторгались и радовались, как дети. Видимо, компьютер-планета подсчитал все правильно: перемены готовы войти в жизнь цивилизации, и цорки ждут этого с нетерпением.

Когда все разошлись, в одном из вспомогательных помещений Пантеона советники поздравили Чинкиса лично. Кто тепло и дружески, кто сухо и официально, но все – коротко и сжато: две-три фразы. Лишь Панзор, самый старый из советников, ему уже исполнилось девятьсот лет, проговорил со своим «молодым» коллегой сверх лимитного времени. Они даже отошли немного в сторону, подальше от посторонних ушей. После поздравления Панзор спросил:

– А ты знаешь, на кого твое выступление не произвело должного впечатления?

– Нет, не знаю, – беспечно ответил Чинкис. Панзора он недолюбливал, так как это был один из тех, кто ратовал за пересмотр отношения цорков к приматам. Подобная мягкотелость всегда страшно возмущала чистильщика. – И на кого же?

– Да на всех советников.

– И почему же? – Чинкис старался придать своему голосу полную незаинтересованность, но интерес явно проскальзывал.

– Да потому что все они ознакомлены с личными записями Великого Фетиуса. А там очень многое не для простых обывателей. То, что там есть, может вызвать настоящую бурю, и я даже за сто лет так и не придумал, как можно это обнародовать и довести до сознания каждого, без опасных волнений и неконтролируемых последствий. Может быть, это удастся сделать тебе?

– Что же там такого неизвестного?

– Это нельзя рассказать словами, вначале надо увидеть и лишь потом услышать пояснения самого Фетиуса.

– Прекрасно! В очень скором времени я это сделаю! – Чинкиса совершенно не смутило предостережение о чем-то необычном. – Все можно решить и воплотить в жизнь! Особенно нам, цоркам.

– Особенно если знаешь, что равных нам нет и, главное, не было? – со старческим ехидством спросил Панзор.

Этим последним вопросом он очень смутил только что избранного советника, оставив в его душе неприятный осадок. И тот подумал: «Надо будет заняться этим в самом скором времени!»

Но целый месяц ему было не до этого. Время пролетело в сумасшедшем водовороте событий, дел и важных политических мероприятий, связанных с приемом на высшую должность. Конечно, все вылеты пришлось почти полностью отменить, а маршруты передавать своим молодым последователям. Но Чинкис сразу же огласил публично, что совершит один последний вылет в конце своей карьеры, перед самым юбилеем. Вылет завершит его богатейшую биографию пилота-чистильщика и даст возможность проститься с исследовательской работой в неизведанном космосе. Он долго выбирал, какой маршрут оставить себе напоследок. И принял решение посетить мир, в котором был не раз и в котором когда-то отыскал невиданный артефакт – удивительно огромную и сверхпрочную пирамиду. Его потянуло еще раз посмотреть на эту планету, понаблюдать, как сложилась ее судьба.

И вот наконец пришло время вылета, а поработать с материалами и записями Великого Фетиуса Чинкис так и не удосужился. Совершенно выбился из всех спланированных временны́х графиков. События и дни мелькали, как в сумасшедшем калейдоскопе. Никак не удавалось вставить в срочные и сиюминутные дела нечто, что вполне можно было отложить на завтра. Даже сам полет ему настоятельно советовали отменить, благо уважительных причин находилось предостаточно. Но в этом вопросе легендарный чистильщик был непоколебим. И даже решил попытаться совместить сразу два дела. Накануне вылета он вышел на связь с советником, который заведовал архивными фондами, расположенными в одном из подземных бункеров Пантеона. Этого советника Чинкис знал очень хорошо, поэтому сразу, без вступления, высказал свое пожелание ознакомиться с конкретными документами. Затем спросил:

– И как лучше мне это сделать?

– Тебе необходимо лично явиться сюда для снятия твоих данных – и ты можешь сразу же получить любые необходимые тебе документы и сведения.

– А смог бы я взять это с собой?

– Конечно! Никаких проблем! Хоть я всем и всегда советую просматривать подобное дома. Или даже здесь, в рабочей обстановке. Но ты ведь у нас как скала, не поддаешься эмоциям. Поэтому можешь брать куда тебе заблагорассудится.

– Ты ведь знаешь, что я имею в виду, – удивился Чинкис. – Разве можно выносить из хранилища то, что позволено лицезреть и изучать только нам, советникам?

– Поэтому и нужны все твои данные. Кроме тебя, никто во всей Вселенной не сможет воспользоваться информационным кристаллом. При попытке его вскрыть он сразу самоуничтожится. Да и всех поблизости основательно лишит здоровья.

– Очень предусмотрительно! – похвалил Чинкис. – Я ведь собираюсь в дальний полет, завершающий в моей карьере. И там у меня будет свободное время – на дистанции темпоральных прыжков. Вот и хочу его использовать максимально.

– Знаю, знаю о твоем полете. И сразу хочу пожелать удачи! А кристалл с информацией можешь брать с собой хоть на край света.

– Ну, так далеко я не собираюсь! – засмеялся Чинкис. – Да и не нашли его еще, этот край! Значит, договорились: я буду у тебя в хранилище через три часа?

– Договорились! И не переживай, это не займет у тебя много времени. На процедуру настройки уйдет не больше часа. А все интересующие тебя данные я начну вводить уже сейчас.

На следующий день, с утра, Чинкис отправился в свой полет, имея в кармане комбинезона специальный футляр с инфокристаллом. Перед взлетом с искусственного спутника легендарному чистильщику пришлось немного понервничать и даже попотеть перед объективами сотен телекамер и под лучами ослепительных прожекторов. Это опять постаралась его старшая жена Велида – устроила редкостное шоу из простого и обыденного мероприятия. Никогда еще Чинкис, да и никто из чистильщиков не уходил в далекое пространство с такой помпой, оглаской и сонмом напутственных пожеланий.

Это его немного вывело из себя. Поэтому, выйдя за пределы родной галактики, он постарался до минимума сократить процедуру регистрации своего маршрута на боевой патрульной базе и быстрей последовать по составленной траектории. Условности были соблюдены без лишних проволочек, и корабль, послушно повинуясь опытной руке, нырнул в черный омут темпорального прыжка. Желая немного успокоиться и расслабиться, Чинкис даже полностью выключил работающий на самом низком звуке прибор Нона. Не хотелось, чтобы тот отвлекал своим сигналом. По последним наблюдениям чистильщиков, сигнал «ищи меня» выключался почти всегда после нескольких темпоральных прыжков и возобновлял свою работоспособность вновь лишь на приличном удалении от дома и при обнаружении действительной опасности. Поэтому многие поступали так же: отключали прибор возле родной галактики, смирившись с непонятным и неизбежным злом. Но на дальних маршрутах прибор не подводил, работал исправно. Хоть и были единичные исключения. Один из не так давно возвратившихся чистильщиков утверждал, что сигнал не переставал звучать все два месяца долгого путешествия и чуть не свел его с ума.