И опять же, молчаливо предполагалось, что остальные экс-битлы наверняка забыли все старые обиды и сплотились вокруг нее в час общего горя. Однако, когда через несколько недель ее спросили, чем они проявили свою поддержку, Йоко отказалась от комментариев — что было несправедливо и в отношении Ринго в тот момент, и в отношении Пола в будущем.

До смерти Джона у Пола с Йоко были далеко не самые плохие отношения, однако после трагедии он специально постарался с ней сблизиться. Женщина, которую он узнал, оказалась еще большим мастером окружать себя защитной оболочкой, чем он сам, — изначально она принимала в штыки все его проявления внимания, говоря, что не хочет, чтобы с ней носились как с «вдовой года». «Сперва я почувствовал отпор и решил: „Ну что ж, ну и ладно, черт с тобой“, — вспоминал он. — Но потом я подумал: человек пережил трагедию всей жизни, а я тут, как бесчувственный идиот, обижаюсь, что, мол, раз ты со мной так нелюбезно обходишься, то и я тоже не буду церемониться».

Лед растаял, хотя бы на чуть-чуть, когда они с Линдой пришли в гости к Йоко в «Дакоту» и та спросила, не хотят ли они что-нибудь перекусить. Они остановились на икре, которую когда-то в штаб-квартире Apple Йоко с Джоном потребляли целыми горшочками (из магазина «Фортнам энд Мейсон»). Из кухни принесли жестяную банку, но оказалось, что, кроме крошечного остатка, все содержимое было уничтожено ее подчиненными. Затем она предложила выпить вина и послала за единственной бутылкой, но и ту почти целиком успели опорожнить до них. «Мы все просто зашлись от хохота, — вспоминал Пол. — И это было неописуемое облегчение».

Для него было безмерно важно услышать от Йоко, что, несмотря на их конфликты, Джон всегда к нему хорошо относился и, что было даже важнее, восхищался его песнями и часто их слушал. В прошлом у Beatles редко находилось время, чтобы успеть высказать оценку песням друг друга, прежде чем мир начинал сходить по ним с ума, и Джон был особенно скуп на доброе слово. «Если тебе доставалась хоть капля [его похвалы], хоть крошка со стола, ты был еще как благодарен».

Давным-давно, когда Стю Сатклифф еще был одним из Beatles, им нравилось, дурачась, устраивать спиритические сеансы вокруг доски с буквами, и они придумали, что тот, кто умрет первым, попробует достучаться с того света до остальных. Первым стал Стю, однако никаких посланий от него они не получили. После смерти Джона Пол будет еще долго прислушиваться к сигналам из потустороннего мира.

На самом деле мир так и не оправится от смерти Джона Леннона. Бессмысленно загубив одно уникальное, незаменимое дарование, она также ознаменовала начало эры, в которой юродивые психопаты типа Марка Дэвида Чепмена все чаще прибегали к одиночным — а позже и к массовым — убийствам ради предписанных Энди Уорхолом «пятнадцати минут славы». В любом случае из круга личных знакомых Джона никто так полностью и не пришел в себя. «Это погрузило всех в ступор на всю оставшуюся жизнь, — заметила позже Линда. — Такое не поддается осмыслению».

С этого момента Полу придется мириться с навсегда запечатленным в сознании публики их парным портретом, где Джон представал в образе авангардиста, экспериментатора, любителя рисковать, а он — олицетворением благозвучности, сентиментальности и верности традициям. Он и без того привык философски относиться ко всем тем случаям, когда оказывался задвинут Джоном на задний план или читал где-нибудь, что отнюдь не он, а Джон первым обратил внимание на musique concrète, увлекся чтением тибетских религиозных текстов или отпустил усы.

В какой-то момент он осознал, что ему «всегда очень нравилось быть вторым», хотя и в контексте совершенно другой группы. Когда он выезжал кататься верхом в компании, на долю ведущего всегда доставалась непростая задача открыть ворота для остальных. «Второй номер, который практически там же, где первый, беззаботно проезжает через них и ни о чем не беспокоится. Но при этом ты все равно вместе с первым. Ты все равно нужен первому как напарник».

Со временем в обществе друзей вроде дизайнера Дэвида Литчфилда — как правило, в подпитии — он мог даже пошутить, что в их вечном соревновании друг с другом Джон, умерев, сделал победный финишный рывок. «Он умер легендой, а я умру стариком. Типичный Джон!»

В восьмидесятых Пола начнут называть не только по имени, навечно занявшему место позади «Джона» и впереди «Джорджа и Ринго». К нему снова приклеится школьное прозвище «Мака» — очень ливерпульское по духу сокращение от «Маккартни», которое он когда-то делил со своим братом, только теперь, подчеркивая исключительность, в нем появится второе «к». И если имя «Пол» в самом своем звучании содержало женское обожающее придыхание, то «Макка» в основном будет использоваться мужчинами и подразумевать чуть менее однозначную оценку его носителя.

Вопреки ожиданиям Пол не стал спешить с расформированием Wings после японского фиаско, но, наоборот, поддерживал иллюзию их актуальности на протяжении всего 1980 года. Осенью они вернулись в студию с видимым намерением начать запись нового альбома, и их репетиции в арендованном сарае в Тентертоне, недалеко от Писмарша, были засняты для программы BBC1 «Nationwide» («По всей стране»). Однако барабанщик Стив Холли чувствовал, что Пол просто отбывает повинность: «Группа разваливалась прямо у меня на глазах».

Убийство Джона, совершенное человеком, считавшим себя преданным фанатом, напугало всех других рок-знаменитостей и заставило их значительно расширить штат охраны, особенно на концертах. В американском туре Rolling Stones 1981–1982 годов сцену стерегла целая армия головорезов в желтых футболках, а за самой группой приглядывал семифутовый великан во главе с полным составом академии боевых искусств.

Времена теперь не слишком располагали к тому, чтобы брать маленьких детей на гастроли, однако Пол с Линдой и без того уже решили свернуть эту часть деятельности Wings. «Гастроли не слишком вязались с их тогдашней жизненной ситуацией, — вспоминает Лоренс Джубер. — У Линды было четверо детей, которым нужно было ходить в школу; у нее не осталось сил путешествовать по миру, а без нее Пол никуда ехать не хотел».

Пол с Линдой уже свозили Джубера отдельно от Wings во Францию для участия в записи нового альбома Ринго Stop and Smell the Roses. В ходе этого последнего почтивоссоединения Beatles трое бывших членов вновь собрались вокруг главной жертвы своего развода, чтобы помочь поддержать на плаву его карьеру. Пол, помимо совместного с Линдой бэк-вокала, написал и спродюсировал два трека; еще один написал и спродюсировал Джордж. Перед смертью, летом, Джон тоже пообещал свое участие и прислал Ринго песню, по иронии судьбы носившую название «Life Begins at 40» («Жизнь начинается в сорок»).

Пол, судя по всему, уже подыскал преемника Денни Лэйну — еще одного заслуженного вокалиста и автора песен (и к тому же обладателя почти столь же ангельской физиономии), который был готов пойти служить под его начало. Им оказался земляк-северянин Эрик Стюарт, который играл в группе Уэйна Фонтаны Mindbenders, а затем был членом 10cc, одной из самых оригинальных британских групп семидесятых, где отметился соавторством и исполнением невероятно популярного хита «I’m Not in Love».