пламенем! — провозгласил Феанаро. — Это не твоё оружие, раба! Отступай передо мной и моей Клятвой! Эру вложил в меня огонь многократно более жаркий, нежели ты думаешь!

Оглушительно громыхнуло, и мир снова взорвался белым пламенем.

***

Как только корабли покинули порт, и ветер усилился, Куруфинвэ-младший спустился в каюту. Отец сказал во время плавания заниматься улучшением доспехов и оружия, панцирей для лошадей; оптимизировать, пусть и в теории, массу и прочность материалов, придумать какие-нибудь новые разновидности мечей или иного боевого оружия, и многое, многое другое.

То, на что раньше уходило не меньше дюжины лет неустанной работы в кузнице команды мастеров, надо было сделать ему одному. За сколько? За время созревания апельсинов? Он издевается?

Корабль сначала качало совсем слабо, незаметно, но вдруг пол накренился, со стола упали свечи, их пришлось погасить. Остался лишь один висящий на стене светильник, который теперь раскачивался маятником. Сняв его и задув, Куруфинвэ-младший выбежал на палубу, и ветер едва не бросил его обратно в каюту. Мокрые от проливного дождя доски стали скользкими, корабль накренился, и не успевшие схватиться хоть за что-нибудь эльфы попадали с ног.

Качнуло в другую сторону, и Куруфинвэ-младший, вставая, снова поскользнулся, упал на колено.

— Держать курс! — кричал кто-то. — Штурвал! Держать штурвал!

— Канаты! Привязывайте себя к мачтам! К бортам! Канаты! Быстрее!

— Это всё из-за тебя! — прозвучали слова на Тэлерине, и, если бы корабль снова не качнулся, кинжал вошёл бы под ребро и достал до сердца, но волна спасла сына Феанаро, и лезвие лишь рассекло кожу на боку.

Развернувшись и схватив нападавшего за запястье, Куруфинвэ-младший развернул руку Тэлеро и воткнул кинжал ему в шею. Палуба накренилась, и чтобы сбросить нападавшего за борт, потребовалось совсем немного усилий.

В небе полыхнули молнии, волна захлестнула палубу, сбив эльфов с ног и потащив к бортам. Солёная вода залила рану, боль скрутила тело. Кто-то бросил канат, кричал, чтоб его хватали, и Куруфинвэ-младший, с трудом оторвав руки от рассеченной кожи, вцепился в верёвку. Следующая волна оказалась ещё сильнее, удержаться не удалось, рука разжалась, но кто-то подхватил и обвязал канат вокруг тела.

Вспышка молнии. Оглушающий раскат грома. И снова вспышка, мгновенно ослепившая, была настолько мощной, словно полыхнула сама Арда.

***

— Что нам делать? Что происходит?! — запаниковала девушка, смешивавшая порошки для обработки ран.

— Что сидишь?! — закричала на неё вторая знахарка. — Убирай со стола стекло! Разобьётся!

В окно каюты начала заливаться дождевая вода. Корабль подлетел на волне и рухнул вниз.

Обе эльфийки с ужасом обернулись на Макалаурэ и бросились к нему.

Обе обхватили его, не давая качке причинять раненому страдания.

Обе одновременно сказали друг другу: «Держи кровать!»

И обе не хотели этого делать, ведь обнимать Макалаурэ гораздо приятнее.

Корабль снова пошёл вверх и сорвался с гребня волны. Вода, заливавшаяся на палубу, потекла под дверь.

Громыхнуло так, словно разверзлась земная твердь. Девушки зажмурились.

— Двигай кровать к стене! — закричала, опомнившись, знахарка помощнице. — Давай! Вместе! И держим!

Снова взлёт и падение. И оглушающий грохот.

***

— Штурвал! Держите штурвал!

— Держать курс!

— Канаты! Хватайте! Верёвки!

Двое эльфов, Тэлеро и Нолдо, пытавшиеся удержать штурвал, выбиваясь из сил, но не отступая, вдруг отлетели на палубу, сбитые мощной солёной волной. В свете белой вспышки штурвал закрутился, корабль развернулся боком к волне, и никто не успел его выровнять.

Громыхнул раскат, небо взорвалось белым пламенем. Палуба накренилась, волна подбросила корабль и опрокинула на бок.

***

Феанаро, чувствуя что-то похожее на мощь Темы Творения, как при создании Сильмарилей, только не слыша музыки, отразил удар молнии, и небо вспыхнуло. Он сам не знал, как это сделал, и почему до сих пор не превратился в горстку пепла. Но думать об этом было некогда.

— Я не отступлю от Клятвы! — снова закричал Феанаро. — Уходи с моей дороги, Уинэн!

— Тебе не давали права вершить судьбы, младшая Айну! — услышал словно внутри себя дрожащий гул Феанаро, и шторм в одно мгновение стих, словно его и не было.

Улмо?

Посмотрев на клинок, Феанаро заметил обугленные оплавленные края, но совсем немного. Мысли пронеслись безумным потоком. Что с сыновьями? Корабли целы? Назад никто не повернул? Потери? Много?

***

В небе закружились чайки. Белые стрелы среди мерцающих звёзд.

Где цветы?

Под ногами хруст высохшего мха, заденешь ветку — сломается. Тронешь кору — отвалится. Листья скрючились и опали, шишки ещё висят, но их всё меньше. По лесу теперь не пройти незамеченным — любой шаг сопровождается шорохом или треском. Какой толк в маскировочных плащах, если идти бесшумно невозможно? И даже то, что рядом верные эльфы, слабо утешает.

Кто это впереди?!

***

Девушки, освещая себе путь фонарями, пробирались во тьме между мёртвыми деревьями и засохшими кустами, осматривая расставленные ловушки для птиц и мелких зверьков. В ручье неподалёку нужно набрать воды, а высохшие ягоды, если они ещё остались, пригодятся для отваров.

— Кто здесь? — испугалась эльфийка, отошедшая от подруг, чтобы поискать шишки: в них могут быть орехи.

Тишина. И удаляющийся шорох.

— Кто там был? — встревожено спросила другая эльфийка, осматривая отломанную ветку.

— Не знаю…

— Они ушли. Быстро собираем всё, что хотели, и возвращаемся в лагерь. Под защитой Золотой Принцессы спокойнее. Я раньше никогда сама по лесу не ходила. Муж…

— Не плачь. Слезами горю не поможешь. Может, ещё вернёмся в Альквалондэ. Домой.

— Подождите, воды наберу.

Эльфийки переставили сети, спустились к ручью. До лагеря недалеко, но всё равно страшно здесь одним. Во тьме. Без братьев и мужей. Которых больше никогда не увидят.

***

— Это просто девушки. Бояться нечего.

— Неважно. Уходим. Они могут кому-нибудь рассказать.

— Это помешательство!

— Осторожность лишней не бывает.

— Может, их вообще здесь убьём и закопаем?!

— Мы же не Нолдор.

— И то правда.

И снова хруст сухих листьев и затвердевшего мха. Ломающиеся мёртвые корни. Тьма.

И неожиданно сотрясшее весь