разборок между рэкетирами в районе рынка Филлмора и подозрительного самоубийства на Вест-Энд-авеню. В результате уже было начало четвертого, когда инспектор Кремер остался в своем кабинете один и смог наконец попросить сержанта Берка привести мисс Тритт.

– Она уже успела прогрызть дырки в двери, – сообщил Берк.

– Кто бы сомневался, – устало кивнул Кремер. – Вытащи ее в коридор через одну из них.

Когда Берк ввел в кабинет мисс Тритт, Кремер вежливо встал с кресла, подождал, пока она сядет, и, поджав губы, уставился на нее. Она определенно умеет одеваться, подумал инспектор, и определенно умеет носить вещи, нужно отдать ей должное. И хотя ее серые глаза смотрели сердито и даже воинственно, в них чувствовалась некая опасливая настороженность. Похоже, она еще та штучка! И безбожная лгунья.

Между тем мисс Порция Тритт возмущенно говорила:

– Меня продержали здесь более четырех часов. Я понимаю, что кричать бесполезно, однако я покорно явилась сюда, когда вы за мной послали, и с вашей стороны возмутительно изолировать меня, точно преступницу, и заставлять ждать целых четыре часа.

– Угу, – кивнул Кремер. – Я знаю. Прошу прощения. Так что не будем тянуть резину. Со времени нашей вчерашней встречи всплыли кое-какие вещи. Вы утверждали, что тем вечером в Лаки-Хиллз вы вышли во двор в двадцать три двадцать пять посмотреть, какая погода, а поскольку было прохладно, вам пришлось достать куртку из стенного шкафа в холле. – Инспектор Кремер выдвинул ящик письменного стола, вынул оттуда сложенный лист бумаги и подошел к мисс Тритт. – Вот. Это план первого этажа дома. Не могли бы вы показать, в каком именно холле и из какого конкретно стенного шкафа вы достали куртку?

Порция Тритт взяла бумагу и, вглядевшись, ткнула в нее пальцем:

– Вот из этого.

Инспектор наклонился, чтобы рассмотреть получше, после чего сложил бумагу и вернулся на место:

– Премного благодарен. Насколько я понимаю, это стенной шкаф, где хранятся ракетки и теннисные мячи.

– Да.

– Вы взяли оттуда свою куртку?

– Нет. Там ничего моего не было. Но мне не хотелось подниматься на второй этаж. В том шкафу было полным-полно разного барахла.

– И что это была за куртка?

– Не знаю. – Она заколебалась. – Я правда не помню.

– Вернувшись в час ночи, вы повесили куртку обратно в шкаф?

– Нет. Мне было не по дороге, так как я направлялась в свою комнату, поэтому я не стала снимать крутку… Нет, не так. Теперь вспомнила. Я уже была в верхнем холле, когда обнаружила, что на мне чужая куртка, поэтому сняла ее и оставила в холле, на подлокотнике дивана под зеркалом.

– В северном крыле дома?

– Да, моя комната находилась в северном крыле.

– А утром куртка лежала там же?

– Не знаю. Не обратила внимания, да и вообще было темно… – Она внезапно замолчала, ее глаза заблестели, после чего она с поразительным спокойствием продолжила: – Я хочу сказать, в этой суматохе, когда я покинула комнату Гая Кэрью…

– Ничего страшного, – заметил Кремер. – Не стоит обращать внимания на мелкие оговорки. Мы к этому еще вернемся, а пока давайте закончим с курткой. Быть может, вы помните, что в тот день, когда вы с Гаем Кэрью играли в теннис, у него с собой была куртка, а после игры он надел ее и вернулся в ней дом?

– Да, – кивнула мисс Тритт.

– Вы внимательно рассмотрели его куртку?

– Нет… То есть я бы не сказала, что очень внимательно. Я заметила, что это старая индейская ткань… точнее, старинная… местами дырявая.

– А вы знали, что красная пряжа в составе той куртки называется байетой? Разве мистер Кэрью вам об этом не рассказал?

– Насколько я помню, нет.

– Ладно, – хмыкнул Кремер. – После игры в теннис мистер Кэрью повесил свою куртку в стенной шкаф в боковом холле – в тот, на который вы указали на моем плане, – когда убирал туда мячи и ракетки. Скажите, тем вечером, перед тем как выйти из дома в двадцать три двадцать пять, вы надели ту самую куртку?

– Я ведь уже говорила. Я не помню, какую куртку надела.

– А вы можете точно сказать, что это была другая куртка? Не та, что принадлежала мистеру Гаю Кэрью?

– Нет, не могу.

– Значит, это могла быть его куртка?

– Это… – Мисс Тритт замолчала, но сразу же продолжила: – Да, вполне возможно.

– В любом случае эту самую куртку вы оставили в холле второго этажа, в северном крыле дома, но не знаете, была ли она там утром или нет?

– Инспектор, я ведь уже сказала.

– И сказали мне чистую правду?

– Ну в самом деле… – Глаза Порции Тритт возмущенно блеснули, она подняла руку, тут же уронила ее и пожала точеными плечами. – Да, правду.

Кремер откинулся на спинку кресла и молча посмотрел на мисс Тритт, наконец он вздохнул и продолжил:

– Видите ли, мисс Тритт, существуют два-три способа делать то, что я делаю сейчас. Я могу задать вам парочку вопросов с подвохом и заставить вас попотеть, если можно так выразиться. Это было бы забавно и наверняка пошло бы вам на пользу, но стало бы пустой тратой времени. Самый простой и верный способ – сообщить вам, что, согласно полученной нами информации, вы с самого начала лгали о том, чем именно занимались между двумя часами ночи и семью двадцатью пятью утра. Последний раз вы солгали вчера днем – лично мне. Итак, все кончено. Ваша ложь больше не работает. Поэтому советую вам занять разумную позицию и сообщить мне, чем вы занимались на самом деле.

Порция Тритт улыбалась инспектору. Впрочем, улыбка коснулась лишь ее губ, но глаза, занятые напряженной внутренней работой, смотрели отстраненно.

– Право слово, инспектор! – сухо рассмеялась она. – Почему из всех ваших шуток вы выбрали именно эту? Ведь это совершенно очевидно.

– На сей раз я не шучу, а говорю совершенно серьезно, – терпеливо ответил инспектор. – Вы женщина умная и упрямая. Вас будет нелегко переубедить. Ничего другого я и не ожидал. Полагаю, если я скажу, что Гай Кэрью арестован по обвинению в убийстве, и поклянусь в этом на Библии, вы мне наверняка не поверите.

– Конечно нет, – улыбнулась Порция Тритт. – Неужели вы думаете, я поверю в подобную чушь?

Инспектор Кремер хмыкнул, нажал на кнопку звонка на письменном столе и мрачно заметил:

– Если бы это не было пустой тратой времени, клянусь Богом, я бы запер вас здесь до завтра, а потом посмотрел, что вы об этом думаете. Вы когда-нибудь слышали о такой вещи, как воспрепятствование правосудию? Или о сговоре с целью воспрепятствовать правосудию… Ага, вот и ты, Берк.