коротко киваю я человеку, который появляется в библиотеке практически моментально после моего звонка, — И вина. Прикажите достать…эльфийского.

Я очень хорошо помню, как принцесса морщила свой носик в прошлый раз, поэтому решаю ей угодить заранее, дабы не выслушивать после, какой я нудный, раз заставляю ее снова пить воду. Сам я, кстати, вообще не разделяю всеобщей любви к дурманящим напиткам. И ни разу в жизни не пробовал ничего подобного, зная о свойствах спиртного. Пример отца, который сводил себя с ума чем только можно, опять же, сыграл не последнюю роль.

— Я уверен, ты способна завести себе здесь друзей, — уже мягче добавляю я. — Толпы поклонников, о которых ты говорила… Или это опять я самолично должен устроить?

— Поклонники мне, похоже, уже не светят, — наигранно-горестно вздыхая, отвечает Вельма, — Да и друзья тоже. В этом дворце все относятся ко мне, как к завоевателю... Словно это я вторглась к ним в дом, убила их семью, истребила весь народ, а теперь ещё смею нагло расхаживать по коридорам. Поэтому дружить со мной будешь ты, — наклонившись вперед, девушка бесцеремонно хлопает меня по плечу.

— Ты же и меня ненавидишь? — мне стоит трудов не отодвинуться от эльфийки еще дальше, да и вообще, никак не выдать своей дрожи в ответ на ее очередное вмешательство в мои личные границы. — Тогда зачем это рвение быть в моем обществе? Или это особая форма мести?

Впрочем, я говорю без злобы и какого-либо подтекста. Мне действительно интересно, почему Вельма так хочет со мной "дружить", учитывая тот факт, что еще вчера я вызвал у нее очередную истерику.

— Да, пусть будет особая форма мести, -- после некоторой паузы отвечает принцесса, — Поэтому покайся в грехах и прими своё наказание в виде меня. А будешь за спинами придворных прятаться, я тебя буду преследовать круглыми сутками. Даже ночью.

Только вот вся проблема в том, что мне не в чем, в общем-то, каяться. Я не считаю себя святым и безгрешным, разумеется; но я отдаю себе отчет в том, что стараюсь в большинстве своем поступать правильно. Да, кто-то скажет, что я буквально похитил Вельму из родного дома, но, по сути, я ведь и вернул ее в родной дом. И собираюсь тем или иным способом вернуть девушке то, что принадлежит ей по праву рождения. Да, в этой стране больше не действуют законы эльфов — но рано или поздно я исправлю все, что натворил мой отец. Объединю наши народы, как это было прежде. Я понимаю, что Вельма еще ребенок и видит лишь то, что лежит на поверхности. Считает, что враг похитил ее, привез в страшный вражеский дворец, и теперь лишь издевается над ней; да и к тому же, еще всячески теперь пытается отравить мою жизнь. Впрочем, я принимаю правила этой игры — и теперь мне нужно лишь держать лицо, чтобы девчонка ни в коем случае не подумала, что ей удалось достичь этой цели.

— Если будешь меня и ночами преследовать, я уеду в другой замок и ты останешься здесь одна, — пожимаю я плечами, отвечая девушке достаточно спокойно и серьезно, чтобы она поверила, будто я и впрямь могу так сделать. — Хотя, может, именно этого ты и хочешь?

Улыбка исчезает с лица эльфийки, словно ее и не было.

— Можешь не уезжать, — резко спрыгнув со стола, бросает она. — Хотя, знаешь… Делай что хочешь. Можешь и уехать. Хоть на другой край света катись!..

Я замечаю, как вместе с губами Вельма сжимает кулаки, и тут же бросается к выходу. Не могу сказать, что меня удовлетворяет ее поступок… Но останавливать ее я не собираюсь. Кажется, я и вовсе добился, чего хотел.

Тогда почему на душе остается такой неприятный осадок? Словно бы я обидел эту девицу почем зря? Глупости какие-то.

С течением времени я начинаю понимать, что Вельма и впрямь перестает меня донимать. Я не слышу ее голоса, запаха, она не мозолит мне глаза своим присутствием, и потому я даже на какой-то короткий миг чувствую облегчение. 

Ничто и никто не отвлекает меня от насущных дел. А их накопилось немало — в конце концов, я провожу свое время не только на охоте или в спальне с наложницей, как это делал мой отец. Я король, и я прекрасно осознаю все свои обязанности. Многое, разумеется, решают мои советники... Но контролировать их деятельность — целиком и полностью моя забота. 

К тому же, бывали порой случаи, когда я в буквальном смысле чуял носом неверность среди своих приближенных. И тогда приходилось с этим что-то делать. Всякое бывало, но моя магия меня не раз спасала. Благодаря ей, осмелюсь предположить, я и оставался хорошим правителем. И, что не менее важно, — живым.

Беспокоиться о Вельме я начинаю спустя два дня. К тому же, мне успевают доложить, что принцесса все это время не выходила из своей комнаты. Следовательно, она, как минимум, ничего так и не ела… Ребячество, да и только. В конце концов, вряд ли она способна заморить себя голодом. Рано или поздно любой упрямец сломается, а уж она со своим нетерпеливым характером — точно.

Но все же происходящее меня немного… Расстраивает? Глупости. Скорее, выводит из себя, словно застрявшая в неудобном месте заноза.

Решив, что обязательно займусь вопросом затворничества принцессы к вечеру, послеобеденное время я решаю посвятить себе и своему одиночеству. Велю запрячь лошадь, дабы отправиться на конную прогулку куда-нибудь за пределы замка, лучше — поглубже в лес. Раньше я часто позволял себе подобные вольности, еще до тех пор, как на мои плечи легло тяжкое бремя, и я хорошо помню, как такие прогулки помогают прочищать мысли и избавиться от ненужных эмоций.

Впрочем, в этот раз, похоже, мне не суждено насладиться поездкой. Уже отъезжая от замка, я чувствую что-то неладное. Альвы никогда не болеют, недомогание если и свойственно представителям моего народе, то совсем по иным причинам, нежели чем людям. На нас можно наложить заклятие хвори, но отравить человеческим ядом — вряд ли. И подобное недомогание было для меня в новинку… Да и к тому же, сославшись внутренне на усталость и тяжесть на душе, я не сразу обращаю на него внимание.

А когда обращаю, становится уже поздно. 

Я нахожусь один на один с собственной лошадью, в лесу, когда что-то с силой сжимает мое сердце. Резкая, слишком внезапная боль