Действительно, ни страховочных тросов, ни сетки. Исполнители могут погибнуть, если упадут. Впрочем, как и те, на кого они свалятся. Но, похоже, никто об этом не задумывается. Все это ради забавы. Даже я сразу забываю об этом, когда бросаю взгляд на мужчину, возвышающегося на ходулях. На голове у него рога, а на лице нарисована гротескная ухмылка. Он зловеще тянется к воздушным гимнастам, но они ускользают от его загребущей руки. Тогда он тянется к людишкам внизу, отчего те заходятся от хохота и визга и натыкаются друг на друга, уворачиваясь от него.

Перл удаляется прочь от нас к зеркальной стене громадного зала, сопровождаемая толпой поклонников. Ясно, что до самой Ларк ей больше нет никакого дела. Главное, у Перл есть ее кредитка, и она уверена – это верный способ уничтожить новенькую. Так что она собирается оторваться.

Ну что ж, тогда и я тоже. Вместе с Ларк.

Когда она рядом, моему пресытившемуся взору кажется, что я тоже вижу подобную роскошь впервые. Природные мотивы, которые всегда были в моде в Эдеме, здесь доведены до небывалых масштабов. Я показываю на девушку в рыбном наряде. Почти невозможно понять, где кончается ее кожа и начинается плащ. Вся она покрыта оранжевыми и золотистыми кристаллами, имитирующими чешуйки карпа, сверкающие в залитом солнцем пруду. Где-то на уровне талии ее тело плотно опоясывает роскошная шелковая ткань, которая затем распускается в шлейф рыбьего хвоста.

– А вон там, гляди! – кричит Ларк, привлекая мое внимание к мужчине во всем зеленом, одетому в безупречно сидящий костюм: он, по-видимому, изображает стройную гибкую лягушку. У него даже лепесток кувшинки есть. А к нему приставлен скромно одетый прислужник, который помогает молодому человеку, когда тому хочется перейти в другое место.

Некоторые не стали заморачиваться с карнавальными костюмами. Они просто хотели выглядеть как можно богаче. В Эдеме есть лишь небольшой запас настоящего золота и драгоценностей – только то, что успели спасти первые выжившие, а со временем, конечно же, и от этого мало что осталось. Опытным взглядом я определяю, что добрая половина всех этих сокровищ находится на этой вечеринке. Вперемешку с искусственными драгоценностями, почти такими же дорогими и не менее прекрасными. Убранство зала было под стать блеску, исходившему от гостей, словно над ним тоже поработал ювелир.

Перл нет поблизости, и я чувствую себя свободной. Некому угождать. Некому оценивать меня. Хотя это не совсем так. Ларк оценивает – это видно по ее задумчивому взгляду, который она бросает на меня. Но меня не страшит ее оценка. Наоборот, мне хочется, чтобы она узнала обо мне все. Даже то, чего я сама не знаю.

И я искренне хочу угодить ей. Хочу, чтобы Ларк провела незабываемую ночь. Хочу, чтобы она увидела, что могут сделать друзья, деньги и власть. Я хватаю ее за руку и тяну в кружащуюся толпу.

– Потанцуем, – говорю я ей, перекрикивая музыку и смех. Мы вливаемся в карнавальное безумие. В своем простеньком желтом платье она кажется луговым цветком посреди высокомерных орхидей, но почему-то от этого выглядит куда прекраснее.

Я танцую с парнем с обнаженным торсом и в кожаных брюках – но не особо к нему прижимаюсь, потому что все его тело утыкано шипами.

– Он хочет быть похожим на кактус? – смеется Ларк, когда я уворачиваюсь от него. Вдвоем с Ларк мы танцуем с человеком, загримированным под клоуна, на его лице нарисована огромная ухмылка, причудливо искаженная жизнерадостной улыбкой на настоящих губах.

Внезапно музыка обрывается, и комната погружается во тьму. Со сводчатого потолка начинают падать воздушные шарики. Нет, не шарики – пузыри. Они сделаны из необычного материала, и эти идеальные сферы переливаются перламутровым светом. Я дотягиваюсь до одного, и в тот миг, когда касаюсь его пальцем, он взрывается опаловой пыльцой. Не знаю, что это, но люди вокруг меня с азартом протыкают пузыри, нетерпеливо открывают рты, чтобы проглотить или вдохнуть сияющую пыльцу. Ощущение легкости просыпается во мне. Ничего особенного, но мне кажется, что пара-тройка неприятностей просто улетучились. Это какой-то наркотик, но не сильный. После него люди и темнота начинают мне нравиться еще больше.

Ларк протягивает руку из тьмы, хватаясь за меня, и в тот же миг в дальнем углу комнаты зажигается свет. Человек в темно-фиолетовом одеянии выходит на помост.

– Добро пожаловать в мое смиренное жилище, – начинает он, встреченный одобрительным хихиканьем. Ему принадлежат два верхних этажа здания, в котором проходит карнавал: квартира этажом ниже и этот танцевальный зал. Они вполне могут возглавить список самой дорогой недвижимости в Эдеме.

– У меня для вас припасено несколько сюрпризов сегодня вечером, друзья мои.

По его сигналу огоньки начинают сиять, как радужные звезды, окружая нас танцем цветов. Они отражаются, как я внезапно поняла, в зеркальной стене. Нет, зеркальном лабиринте. Толпа тысячекратно отражается в нем.

Разноцветные прожекторы мигают, выхватывая из темноты новые сюрпризы, внезапно появляющиеся из-за занавесей или фальшивой стены. Актеры на ходулях и воздушные гимнасты были только началом. Посетители вечеринки охают и ахают, когда он демонстрирует туннель любви, психоделический батут, прозрачные сферы, в которых люди могут бегать, прыгать и врезаться друг в друга. Я вижу, как Перл вопит и хлопает в ладоши вместе с другими. И все же я знаю, что если бы она увидела такое на уличном карнавале, она бы презрительно фыркнула, назвала бы это примитивным развлечением для масс. Но когда один богач предлагает это другим богачам, ей кажется это великолепным. Как и остальным.

– Но это еще не все! – кричит хозяин, и ряд фиолетовых огней вдоль стены образует стрелку, указывающую на позолоченную дверь. – Пройдите через нее, и пред вами предстанет первая в Эдеме горка-аттракцион, построенная по чертежам, сохранившимся со времен Гибели Природы! Она начинается на крыше и оплетает все здание. Не представляете, какой визг подняли мои соседи снизу по этому поводу!

Видимо, у них миллионов чуть меньше.

– Но мне удалось кое-кого подмазать. – Он запрокидывает голову и смеется. – А теперь идите и наслаждайтесь. И не забудьте проголосовать за вашего слугу на следующих выборах кругового губернатора!

Снова загорается свет, и восторженная публика возвращается к понравившимся им карнавальным аттракционам и горкам. Несмотря на свои драгоценности и дорогую одежду, они похожи на детей, восхищенных и почти невинных. Может быть, эти деньги потрачены не напрасно, если они заставляют людей на час или два забыть о собственном снобизме.

– Куда отправимся в первую очередь? – спрашивает Ларк. Ее глаза сияют. Непередаваемое ощущение. Я в таком восторге, что надула Перл и мы можем просто наслаждаться вечером.

– Может, на горки? – спрашиваю я. Но когда мы приходим туда, оказывается, что это явно самый популярный аттракцион, и очередь на него слишком большая. «Потом!» – дружно решаем мы, проталкиваемся назад и бредем куда глаза глядят. В итоге мы попадаем на батут, прыгаем, врезаясь в окрашенные стены с радостным весельем, пока не оказываемся испачканными в краске с ног до головы. Мы падаем друг на друга, смеемся и сползаем с батута.