Когда они вышли на улицу, Эва поняла, что означали слова Альфа насчет того, что он не за рулем. Остановившись возле мотоцикла, он предложил:

– Довези меня до дома. Думаю, ты вполне сможешь с этим справиться.

Ехать до его дома было недалеко, всего три квартала. Эва с готовностью села в седло, ужасно гордясь собой. Альф сел сзади и держался за ручки сиденья. Эве понравилось, что он ни разу даже случайно не прикоснулся к ней. В поведении Альфа не было ни капли ухаживания, если не считать того, что он хвалил её; но Эва считала, что часть похвал она в самом деле заслужила.

– Устала с непривычки? – спросил Альф, когда они остановились у подъезда его дома. – Давай ко мне зайдем. У меня классный кофе. Потом отвезу тебя в общагу.

– Так ты же пил алкоголь!

– А я кофе выпью и буду как новенький.

– А если дорожный контроль и нужно будет дуть в трубочку?

– А мы смоемся.

В его квартире Эва несколько раз бывала со Свеном. Гостиная с одним окном, выходившим на улицу. Балкон отсутствовал. В комнате – диван, журнальный столик, тумба с телевизором и музыкальным центром, пара кресел и шкаф. В углу стоял стеллаж, рядом с ним – торшер. Перегородка отделяла основную часть комнаты от закутка, где Альф обычно спал. Кухня представляла собой тоже небольшой закуток (который, в отличие от спальни, был без окон, и вход в него был из прихожей).

Альф прошел в комнату и первым делом включил телевизор. Эва занялась приготовлением кофе. Потом она заглянула к нему и увидела, что он сидит в кресле и смотрит в экран.

– Кофе готов, – сказала Эва.

– Тащи сюда.

В комнате горел яркий свет. Эва устроилась на диване. По телевизору шла какая-то чушь, но, как только дело дошло до рекламы, Альф его выключил, подошел к музыкальному центру и включил музыку – свои любимые блюзы.

Они беседовали и попивали кофе.

– Курить хочется, – сказала Эва.

Альф поднялся и стал шарить на полках стеллажа.

– Попробуй вот эти, – сказал он, доставая пачку. – В них очень мало никотина. Ужасно полезно для здоровья.

– Мне лучше чего-нибудь повреднее, – пошутила Эва, имея в виду, что предпочла бы не столь облегченный вариант «Кента».

Альф опять пошарил на полке и протянул ей другую пачку:

– Ну-ка посмотрим, везучая ты или нет.

– А что такое? – поинтересовалась Эва, беря сигарету.

Альф достал из пачки одну для себя, оглядел её со всех сторон и сказал:

– Я-то точно везучий.

Он прикурил и откинулся на спинку кресла.

Эва принялась разглядывать свою сигарету. Написано «Мальборо»; сигарета как сигарета, только немножко помятая. Эва поднесла её к носу и принюхалась.

– В этой пачке, – объяснил Альф, – разные сигареты. В некоторых вместо табака – «травка».

– Да? – опешила Эва. – И где ты такие приобрел? Только не говори, что эта пачка выскочила из автомата, когда ты сунул туда монетки.

– Один знакомый парень продал.

Альф протянул ей зажигалку. Эва, поразмыслив, прикурила. Ей было очень любопытно. Никогда раньше она не курила марихуану. Осторожно затянувшись, она поняла, что её сигарета – та самая, с «наполнителем». Она закашлялась.

– Таких в пачке всего четыре оставалось, – сказал Альф, выдохнув дым. – Ну, как?

– Горло дерет ужасно, – пожаловалась Эва.

– Ну, а кайф?

– Не-а.

– Ты дым-то задерживай, – сказал Альф.

Эва старательно стала делать, как он сказал. Запах у дыма был приятный, но жжение в горле ей по-прежнему не нравилось. Докурив, она сказала:

– Странно. Ноль эмоций.

Яркий свет начинал ей резать глаза.

На Альфа «травка» подействовала, и он сидел теперь в кресле с мечтательным выражением на лице.

– Хорошая штука, – сказал он. – Помогает расслабиться.

– Можно свет пригасить чуток? – спросила Эва.

– Хозяйничай, – сказал Альф, закрывая глаза.

Эва включила торшер, выключила люстру и вернулась на прежнее место. Ей было немного обидно, что она не испытала ничего, кроме жжения в горле. Не то чтобы она стремилась «забалдеть», но всё-таки, раз уж она вытянула «особую» сигарету, почему от неё не было никакого эффекта? Подумав, Эва потянулась за пачкой и уронила её на пол.

Альф открыл глаза.

– Эй, что ты делаешь, – насмешливо сказал он. – Остановись, пока не поздно.

– Ты же сказал, что они не все с «травкой», – ответила Эва, поднимая пачку с пола и выуживая сигарету.

– Ну, смотри, – сказал Альф и щелкнул зажигалкой.

Эве опять повезло – если считать везением то, что ей попалась еще одна «улучшенная» сигарета. Она прикурила. Многого она не ожидала, просто подумала, что не мешает лишний раз убедиться, что на неё «трава» не действует. Ей кто-то говорил, что так бывает.

* * *

Позже, вспоминая тот вечер, Эва не могла с уверенностью ответить себе на вопрос, как именно произошел переход от приятельского разговора к тому, что случилось дальше. Для начала она не помнила, почему не поехала в общежитие, хотя было уже поздно и Альф вообще-то обещал её отвезти. Она могла бы напомнить ему про обещание, но не стала; а почему – впоследствии не могла сказать. Словно так и надо было. Словно они договорились, что она останется ночевать на диване в гостиной. Словно она уже сто раз так делала, и ничего такого в этом не было.

Эве было весело, она стояла вместе с Альфом у открытого окна, они курили и трепались. В комнате звучала музыка. Альф говорил, что он без ума от Хендрикса. У него на кассетах были все его альбомы. Заиграл медленный блюз, и Альф сообщил:

– А это он играл здесь, в Стокгольме. Я дико балдею от этой вещи. Называется «Red House». Шестьдесят девятый год. Меня тогда еще на свете не было. А папаша мой, оказывается, ходил на концерт. Прикинь? По нему не скажешь, что он в молодости был примерно таким, как я. Он теперь такой дядька с брюшком.

Альф добродушно засмеялся и облокотился на подоконник.

Эва раньше не слышала композиции, которая сейчас звучала. Эта музыка завораживала: длинное соло вначале, чуть ли не на пять минут; Эва уже было подумала, что петь не будут, но нет – дальше зазвучал вокал, а потом снова длинный проигрыш. Ей казалось, что музыка – живое существо; каждая нота словно физически прикасалась к ней, и это было потрясающе. Никогда раньше ей не приходилось переживать ничего подобного. Чтобы музыка так трогала – о, это дорогого стоит…

Вдруг Альф спросил:

– Помнишь, мы ездили на Эланд?

– Ага.

– Ты тогда сказала странную вещь.