– С мамой, – с готовностью ответила она. После добавила: – …и с папой…

– А папа-то тут при чем?! – брякнула я и тут же прикусила язык.

Поздно.

Уж я-то знала, что отец Тарины жив, просто подлейшим образом слинял из семьи через год после второй женитьбы. Болтается по городам и весям, зарабатывает от бутылки к бутылке и знать не хочет ни новую жену, ни падчериц, ни даже собственную дочь. Но вот Тарина-то уверена, что если он не дает о себе знать, то мертв. И мою оговорку она услышала.

– Ты ведь не полубогиня, верно? – хрипло поинтересовалась она, склонив голову набок и окидывая меня оценивающим взглядом.

Я тяжело вздохнула. Язык мой – враг мой, так люди говорят? С каждым днем я все больше убеждалась в одном простом факте – к миру смертных невозможно подготовиться.

Уяснила и другое: не хочешь отвечать, как говорится, здесь и сейчас, не отвечай.

– Тари, у меня глаза слипаются, – добавила в голос жалостливости. – Давай все подробности моей биографии обсудим как-нибудь в другой раз.

А лучшее вообще не обсуждать. Но, увы, я слишком отчетливо понимала, что ни Адальберт, ни Тари теперь с меня не слезут.

Мне снился сон. Не помню, что я видела, что ощущала, но отчетливо осознавала: это сон. Первый за всю мою по-человечески долгую и по-божественному малую жизнь.

Просыпалась рывком, и оттого более неприятно.

– Дз-з-з! Подъем, подъем, подъем, – назойливой мухой жужжало над головой.

Поморщившись, встала. Увидела такую же ошарашенную Тарину, смотрящую под потолок, откуда исходил звук.

– Доброе утро, дорогие студенты, – мужской голос был пропитан раздражением. Говорящий явно даже не попытался сделать наше утро хоть сколько-нибудь добрым. – Вас приветствует новый ректор академии – Разимус фон Латс.

Час от часу не легче. Не мог новый ректор появиться тут через пару месяцев? Еще парочка таких пробуждений, и во мне проклюнется темная суть.

– У меня для вас две новости: плохая и очень плохая. Начну с очень плохой. – Мы с Тари переглянулись. – Занятия на сегодня отменяются.

Пока самой плохой новостью является сам факт подобного пробуждения. Если новоявленный ректор ожидал вау-эффекта, то он явно не понимал, как работает мозг студента.

– Плохая новость, сегодня каждый из вас будет приобщен к уборке, бесспорно, любимого учебного заведения. Для того чтобы получить назначение, пройдите на первый этаж главного холла, там вас уже ожидают кураторы.

Э-э-э… Уборке?

– Использовать магию категорически запрещено. Захламлять академию каждый из вас горазд, а очистить от скверны?

Скверны?.. Слово-то такое новый ректор подобрал. Думала, среди людей оно и не в ходу…

– Дз-з-з! Подъем, подъем, подъем, – снова начал невидимый артефакт. – Если кто-то из вас пропустит сбор, бал в честь начала учебного года будет для вас закрыт.

Мы обменялись взглядами с Тари, все еще не рискуя озвучивать свои мысли.

– …А заодно и бал в честь начала учебного года и все последующие. До самого конца обучения, – добавил ректор.

– Его можно как-то выключить? – осторожно поинтересовалась я.

Каюсь, познав радость глубокого сна, вряд ли я заставлю себя выползти в главный холл за каким-то там назначением.

– Дз-з-з! Подъем, подъем, подъем! – вновь раздалось от потолка.

– Да он издевается, – ужаснулся Тарина. – Шесть утра! Новый ректор! Уборка… Это, вообще, как называется?

– У меня для вас две новости: плохая и очень плохая, – издевательский повторил артефакт.

Мечты о сне растворились с повторением слова «скверны». Нет, я была согласна с тем, что академию давным-давно стоило привести в порядок, но за счет студентов? Да ладно студенты… Вы вообще можете представить богиню со шваброй?! Я – нет.

Однако моего мнения новоявленный ректор не спрашивал, пришлось одеваться, собирать волосы в хвост и идти в главный холл. С каждым шагом настроение лишь ухудшалось. И, судя по лицам остальных, не у одной меня. Усугубляло постоянное «Подъем!» над головой.

Не удивлюсь, если выяснится, что ректор когда-то подрабатывал в пыточной, но настолько всех за… пытал, что его перенаправили в академию.

Мы подошли к первому попавшемуся в главном холле свободному куратору – определили его по наличию деревянной палки с цветастой тряпкой на навершии – и спросили, что нам делать. Парень окинул нас усталым оценивающим взглядом и выдал направление в четвертую алхимическую подсобку.

Тарина протяжно простонала, закатывая глаза. Ее смелости даже хватило на то, чтобы робко произнести:

– Может, куда-то в другое место?

Я прониклась, честно. Заранее поняла сразу две вещи. Во-первых, нельзя. А во-вторых, четвертая алхимическая подсобка – это нечто по-настоящему особенное. Тогда я, конечно же, не представляла, насколько особенное.

Вот и поспала. Началось с малого – когда мы переступили через порог подсобки, Тари громко чихнула. Настолько оглушительно, что и без того прогнувшаяся до основания полка надломилась, и все коробки, лежащие на ней, с грохотом рухнули на пол.

Стоило отметить, что я ни при чем. После такого короткого отдыха мне вообще не до благословений!

– Так, Тари, сходи лучше за тряпками и ведром, – предугадав новый залп с чиханием, я отправила соседку по комнате восвояси. Опыт уборки у меня был – вот только не алхимических подсобок, а стойл пегасов.

Что там ректор говорил? Нельзя обращаться к магии?

Осторожно махнула рукой, призывая чары, которым обучал нас мастер Петэр. Стоило мне выпустить в воздух немного магии, как над головой зазвенело:

– Нарушение правил! Внимание, нарушение правил! – и следом еще более высокое: – Студентка Латарина фон Громс, первое предупреждение!

Поняла, не дура. Видимо, и правда придется вручную. Интересно, а на божественные чары запрет распространяется? Их человеческой магией вообще не прощупать… Вот только рисковать из-за уборки совсем не хочется.

Дверь скрипнула. Я уже даже успела подумать, куда еще отправить Тарину, но на пороге оказался Феликс.

– Ты-то мне и нужен! – обрадовалась я, позабыв обо всех наших конфликтах.

Не ожидавший от меня такой реакции, Феликс шагнул назад. Поздно. Я схватила его за руку, затянула внутрь и плотно закрыла дверь.

– Используй магию!

Фел ошарашенно на меня уставился. Повел рукой. Над головой раздалось уже знакомое:

– Нарушение правил! Внимание, нарушение правил! Студент Феликс Хубер, первое предупреждение!

– Да не эти! – с досадой произнесла я.

Ну вот что непонятного?!