Я искренне полагала, что после занятий у мастера Петэра день не сможет стать хуже. Верила в это до финального, пока не вернулась в нашу с Тари комнату.

– Меня твой принц за сегодня порядком достал! – тут же заявила она, вскакивая с постели и путаясь в подоле длинной юбки. – Сделай уже с ним что-нибудь! Это совсем не весело.

Глаза у соседки по комнате горели праведным гневом. Это было заметно даже сквозь толстые очки. Лицо покрылось пятнами. Интересно, что такого интересного сегодня учудил принц, и что мне придется выслушать, если я об этом спрошу?

– Придумаю что-нибудь, – постаралась улыбнуться, да пошире. Чтобы мои слова не прозвучали простой отмазкой.

– Я где-то уже это слышала! – проворчала Тарина. На секунду задумавшись, добавила: – Он меня сегодня поймал после пары. И при всех – повторюсь, при всех! – потащил в кладовую для важного разговора. Знаешь, что мне потом Эмбер и Кэмбер устроили?!

Хм… Удивительное дело. А что, если принц Адальберт – результат моего благословения? Если это действительно так, то слабенько я постаралась. Хотелось бы для Тари лучшей участи.

Жаль, что не всегда удается узнать наверняка. С сокурсницей и ее братом, к примеру, было ясно уже в тот момент, когда затрезвонил артефакт. А вот с Тари… Похоже, я все же перестаралась с божественными чарами: вектор судьбы постоянно сбивается, будто будущее еще не определено. Это возможно лишь в двух случаях: либо чары дают сбой, либо срабатывает тот пресловутый ГЗС – глобально значимое событие.

С этим следует разобраться до того, как я окажусь перед очами дорогого папочки. За это он вполне может наказать меня по тройной ставке. Но даже это не так страшно, как внезапное озарение – я совсем не улучшила жизнь девушки. А она это заслужила.

Бросила взгляд на временной артефакт. Если принц не оставил свои попытки меня найти, то в скором времени нагрянет в комнату. Вновь отсиживаться в шкафу совсем не хочется.

– Латарина, ты пойдешь на бал? – вдруг спросила Тари.

– Бал? – переспросила я.

– В честь начала учебного года, – соседка почему-то засмущалась.

Размышляла я недолго. Почти тут же ответила:

– Да. И ты тоже. – И чтобы не вникать в ее вялые попытки сопротивления, добавила: – Пойду пройдусь. Если что, меня тут так и не было. Ты знать меня не знаешь, и вообще…

С этими словами я вышла из комнаты. За дверью что-то грохнулось. Возвращаться не стала.

Мне следовало подумать.

Что я знаю о Тарине Скиф? Девчонка отличница, но не из тех, кто тянет руку на парах. Предпочитает отмалчиваться, сдавать письменные работы. С ораторством у нее в целом весьма не очень, судя по общению со сводными сестрами. Тари хороша собой, но при этом прячется за большими несуразными очками, предпочитает бесформенные вещи, с прической вовсе не заморачивается.

Волосы, одежда, ораторские навыки – это все легко поправимо. Куда хуже другое – в голове у Тарины целая прорва комплексов, и новая юбка вряд ли что-то серьезно исправит. Хм… раздобыть бы пару ягод самоуверенности, хотя бы часть проблем ушла в сторону. Но чего нет, того нет. Не просить же Феликса сгонять по-быстрому на Верхнее небо?

Я бродила по саду возле студенческого общежития. Густые зеленые кусты скрывали от свидетелей мой душевный раздрай. Я все никак не могла поверить, что накосячила с божественной благодатью. И потому помощь Тари Скиф для меня теперь играла первоочередное значение.

Уселась на скамейку и вытянула ноги. Прикрыла глаза и глубоко выдохнула.

Казалось, мы знакомы с этой девчонкой почти всю ее жизнь, но, пообщавшись с ней тет-а-тет, я осознала, что ни пегаса не знаю. Это удручало. Я приложила руку к ее судьбе, но сейчас отчетливо видела, что «жили долго и счастливо» в ее существовании даже близко не наблюдается. Если только не…

– Привет, – услышала я тихое сбоку.

Феликс уселся рядом и тоже вытянул ноги. Улыбнулся. Если бы не события последних нескольких дней, все происходило бы как обычно. Там, на Верхнем небе. Мы часто могли вот так вот… просто сидеть рядом. Теперь это казалось как-то непривычным, даже неправильным событием.

– Как дела? – вдруг поинтересовался он.

Я же просила держаться от меня подальше!

– Почему ты хвостом ходишь за этими невыносимыми курицами?! Эмбер и Кэмбер, – неожиданно для самой себя спросила я. А ведь хотела сказать совсем другое.

– А тебе какое дело? – Феликс совсем не по-феликсовски усмехнулся. Да что с ним происходит?! – Ревнуешь?

– Нет, – выдохнула слишком резко.

Парень рассмеялся, откровенно надо мной потешаясь. Еще вчера я бы разозлилась, но сейчас… засмущалась?

– Маленькая врушка, – показал язык. – Но так и быть, я расскажу. Благодаря этим двум, как ты выразилась, курицам, у меня окончательно проснулись божественные способности.

Я замерла, пораженная новостью. Искоса глянула на Феликса. Тот выглядел слишком уж довольно и даже не пытался скрыть свою совершенно хулиганскую усмешку.

– Какие? – тихо поинтересовалась я.

Честно? Я боялась услышать ответ. Понимала, что Феликс достоин любого уровня божественных способностей. С его навыками он явно не будет отсиживаться в стороне, как я. Вряд ли ему досталось нечто, что может ввергнуть в Хаос жизнь человека. Нечто, что я провернула с Тариной. От этой мысли все внутри сжалось.

– У меня предложение. Если угадаешь за три дня, с меня желание. Совершенно любое.

– С чего ты вообще взял, что мне настолько интересно, – вяло огрызнулась.

Настроения не было. Я чувствовала себя… странно? Отчего-то крутило желудок, а все тело налилось непонятной слабостью, будто силы меня оставили.

– А разве нет?

– Просто скажи, в какую часть пантеона ты попросишь моего папочку тебя пристроить, – фыркнула. – В светлую или темную?

Я знала, куда ударить побольнее. Вот только удовольствия от кривой улыбки Феликса не ощутила. Стало настолько стыдно, что я тут же произнесла совершенно мне несвойственное:

– Прости.

– Мир людей сильно на тебя влияет.

Феликс покачал головой.

– Кажется, ты впервые просишь у меня прощения. И явно не за то, за что стоило бы. Отчасти ты даже права. Еще пару лет назад, разбудив в себе божественные силы, я бы действительно просил о месте в пантеоне.

– Что изменилось? – глухо поинтересовалась я.

И… зевнула. ЗЕВНУЛА!

Я возвращалась в комнату в жутком смятении. Все никак не могла осознать простейший для людей, но почти нереальный для богов факт – я хочу спать. Ощущение было странное и настолько непривычное, что даже пугало.