Дверь открылась и… мне оставалось лишь зажмуриться. Всего на одно мгновение, потому что отдернуть соседку по комнате от летящей на нее створки я бы попросту не успела. Та тихо ойкнула и болезненно поморщилась, потирая лоб.

Из-за двери тут же показалась стайка девиц, которые весело о чем-то щебетали.

– Вот так выглядят наши лаборатории. Мастер Химли тако-о-ой зануда… – говорила высокая симпатичная блондинка, обращаясь к пока невидимому собеседнику. Чем-то девица казалась мне знакомой, но я далеко не сразу сообразила, чем именно. Иначе симпатичной я бы ее точно не посчитала!

Замерла, ожидая, что красотки как минимум извинятся перед Тари. Те даже внимания не обратили. Как, впрочем, и студентка Скиф. Она и за рукав меня потянула, чтобы поторопить, при этом смотря на девушек несколько затравленным взглядом.

– Да-да, он вечно нас заставляет всякие формулы учить. Такая скука, – вторила подруге темноволосая студентка. Они также продолжали стоять в дверях.

– Вы не хотите извиниться? – не выдержала я.

Только после моего вопроса на нас глянули. В этот же момент из кабинета вышел «невидимый собеседник». Бес его за ногу! И тут этот Феликс!

– Что, прости? – высоко задрала брови блондиночка. – Это ты мне?

– Если именно ты открывала дверь, то тебе, – пожала плечами, изо всех сил стараясь не смотреть на Феликса.

– А я именно тебя задела? – в тон ответила она. Я даже не успела сказать, что это не играет значения, как она обратилась к Тарине: – Сестричка, разве ты на меня обижаешься?

В ее тоне сквозила такая едкая неприязнь, что я узнала сводную сестру соседки по комнате именно по тону. Интере-е-есная встреча. В последний раз я видела Эмбер в образе сероволосой мерзкой мыши пару-тройку лет назад. Видимо, поработала над образом за это время. И свитой обзавелась.

– Нет, Эмбер, ничуть, – тихо ответила Тари, поправляя очки на носу. И тут же обратилась ко мне: – Латарина, пойдем.

– Вот это да, – протянула брюнетка. – Неужели у тебя новая соседка по комнате! Ставлю пять золотых на то, что она сбежит от тебя не позже третьего дня!

В целом, и эту по голосу узнать можно. Тоже поработала над стилем, сменив блеклые мышиные волосы на иссиня-темную копну. Дорогое удовольствие, как я уже имела возможность убедиться.

Эмбер и Кэмбер в окружении подружек-подпевал. Вот так удача!

– Ты хочешь сказать, что ставишь деньги Тарины на то, чтобы поспорить о ней же? – добавила я в голос холода.

– Ты что мелешь? – прошипела Эмбер. – Какие у этой нищенки деньги?!

– Оставшиеся ей от ее отца, конечно же, – спокойно ответила я. – Которые вы с матерью так бездарно тратите на всякую ерунду вроде пари.

– Деньги от ее отца?! – на лице Эмбер проявились красные пятна от раздражения. – Когда наша мать вышла за него замуж, он был беден, как храмовая мышь! Если бы не она…

– Вранье, – сухо ответила я, подмечая, с каким интересом подружки-подпевалы прислушиваются к нашему разговору.

– Ты больше верь ей, – вторила сестре Кэмбер, кисло поморщившись. – Что, уже наплела тебе историю про то, как ее обижали в самом детстве? Заставляли спать у потухшего очага?.. Ты верь ей больше!

Во-первых, повторяешься. А во-вторых… В смысле «верь»? Да я за этим воочию наблюдала! Тарина вообще о себе ничего не рассказала, не успела! Ой… Я искоса бросила взгляд на соседку по комнате. Та потупилась и крепко сжала губы. Сложно было прочитать эмоции по ее лицу, но уже такая реакция заставила меня прикусить язык.

Ну, прилете-е-ели… Надо же было так глупо подставиться.

– Кэм, – блондиночка положила ладонь на плечо сестры. – Не трать на эту врушку и ее подружку свое время, оно того не стоит.

Именно после этой фразы они решили степенно удалиться, не забывая при этом подхихикивать.

– Пойдем, Фел, мы тебе поле боевиков покажем, – протянула Кэмбер.

Фел?! Он для них уже просто «Фел»?..

Феликс, молча наблюдавший за этой женской баталией, остался на месте. Выдержал мой раздраженный взгляд, тяжело вздохнул, нахмурился и только после этого развернулся и направился за стадом этих овец-переростков. На прощание буркнув что-то вроде:

– Я не лезу в твою жизнь.

Вот и не лезь. И иди за этими лживыми курами, словно пес на поводке. Резко выдохнув, я повернулась к Тарине. Та даже взгляда на меня не подняла, так и продолжала стоять: крепко сцепив губы, опустив взгляд и сжав пальцы в кулаки. Своей позой она напоминала радужных фламинго. Вот только если у тех над головами всегда светило микро-солнышко, то у Тари скорее нависли тучи.

И что следует говорить в таких ситуациях?.. Как-то поддержать? Вероятно. Вот только каким образом?

– Не обращай внимания на этих дур, – осторожно произнесла я.

Та-а-ак? Что дальше? Положить руку на плечо в знак поддержки? Люди вроде так делают? Только я потянулась, как соседка по комнате почти отпрыгнула от меня. Не преминула тут же оступиться и несильно подвернуть ногу.

– Давай помогу… – сделала я шаг навстречу, чтобы помочь ей подняться.

Мда, похоже, с благословением я все же перестаралась. Теперь ее явно фонит от моей божественной благодати. Надо было не по мелочи работать, а более изящно. А то до своего «долго и счастливо» девушка попросту не доживет.

– Кто. Ты. Такая?! – почти по слогам выдала она, отчего у меня по спине пробежал неприятный холодок.

Неужели догадалась?!

– …чтобы лезть в мою семейную жизнь? – закончила она. И я выдохнула с облегчением. – Откуда ты вообще про нее знаешь?

Каюсь, ступила. Но я еще молодая богиня и вообще впервые в мире смертных. Особенно в таком близком с ними контакте! И как это все объяснить так, чтобы ни про богиню, ни про смертных не сказать? Вообще промолчать?

Сложновато. Когда тебя сверлят взглядом, слишком уж далеким от симпатии.

Видят коллеги по божественности, пик моего напряжения достиг Верхнего неба. Но вдруг Тари как-то сникла: ее плечи опустились, взгляд упал…

– Тебе комендант рассказал, да? – с грустью в голосе произнесла Тари.

Комендант? Я от него ни слова не по делу не услышала. Мы ограничились чем-то вроде: «Я новенькая, Латарина фон Громс, хотела бы заселиться в общежитие». И в ответ: «Держи ключи, знакомься с соседкой, после десяти вечера отбой».

– Да, – слишком поспешно согласилась я. И решила добавить: – Прости, что влезла. Это действительно не мое дело.

Тут я покривила божественной сутью. Во-первых, своей вины я не чувствовала – ей бы злиться на сводных сестричек, а не на тех, кто за нее вступается. А во-вторых, дело очень даже мое. Тари моя подопечная, пусть и неофициальная, бросать ее на произвол судьбы я не стану.

А если вдруг Тари побежит узнавать все у коменданта, спишу на возрастные проблемы с памятью. Интересно, а почему комендант в женском общежитии – мужчина?