Лорель тут же села рядом и стала обмахивать меня каким-то бумажным свёртком. Сил едва хватило, чтобы осознать, что наверняка она купила это в лавке только что…

— Юная госпожа, — привлёк моё внимание лекарь, и я увидела перед собой человека настолько обычной внешности, что я моментально забыла бы, как он выглядит, будь это действительно случайная встреча. Он… просто никак не выделялся. Тусклые русые волосы, коротко стриженые, среднего роста, не худой и не полный, черты лица ни на чьи не похожи, но как будто собирают в себе все черты, когда-либо виденные мною в жизни. Он был похож и на Варрена, и на Вереска, и на дракона, и на дядю… со всеми имел что-то общее. Да даже с Лорель. И я подозреваю, что если буду всматриваться дальше, то найду и общие с самой собой черты.

Это… странное ощущение. Как будто я вижу перед собой картинку. Как будто этого человека… на самом деле не существует.

Я разомкнула пересохшие губы:

— Здравствуйте…

— Лекарь Энклс к вашим услугам. — На его странном лице появилась призрачная улыбка. — Позвольте провести осмотр.

Я вяло кивнула, и он повторил жест, который ранее я видела в исполнении Вереска — взмах рукой под аккомпанемент зелёных искр, и светящиеся изумрудные руны окружили меня, создавая почти невидимый мерцающий купол. Тёплый ветер, прошедший сквозь кожу, мышцы и кости, снова вызвал толпу неприятных мурашек и заставил поёжиться. Врач сосредоточенно двигал пальцами, держа руку на весу, и руны смешались по приказу его жестов. В конце концов они, как и в случае с Вереском, полетели обратно к его рукам и как будто впитались в кожу. Он серьёзно нахмурился и сказал:

— Госпожа, надеюсь, мои слова не вызовут у вас паники, но я обнаружил признаки крайне неприятной болезни, в народе именуемой лиловкой. — Лорель рядом испуганно ахнула и схватила мою руку, весьма достоверно изображая страх. — Случались ли с вами головные боли и обмороки в последние дни, помимо того, что произошло на площади? Как давно вы испытываете недомогание?

Я изобразила задумчивость, и тут мой взгляд зацепился за мужчину в тёмном костюме, прогуливавшегося позади лекаря, на приличном расстоянии. От его вида сразу стало как будто ещё душнее — как он не умирает при такой погоде в чёрном пиджаке и штанах?

И тут меня поразило осознание.

Не показывая своих чувств, я ответила, делая вид, что медлю из-за ужасного самочувствия, хотя мне уже стало лучше:

— Недавно… пару дней назад я мучилась от страшной головной боли. И меня мучает слабость…

Лекарь покивал, а я незаметно указала Лорель взглядом на прохожего в чёрном, и увидев его, она слегка побледнела и поджала губы.

— Мне жаль это сообщать, но с большой долей вероятности вы скоро испытаете и другие симптомы. Необходимо начать срочное лечение, предлагаю вместе отправиться к вашему дому, чтобы я мог дать рекомендации вашим родителям, опекунам или супругу.

Слегка покоробило то, как он выразился, будто я ребёнок, и за меня несут ответственность в любом возрасте — либо родители, либо муж… но я пока достаточно адекватна, чтобы не возмущаться этому вслух.

Лорель взяла меня под руку, и мы встали со скамьи. Встав сбоку под видом того, будто готов подхватить меня, Варрен незаметно сунул мне в руку маленькую пробирку и легко улыбнулся. Я раскрыла зонт, и пока он скрывал меня от следящего за нами человека в чёрном, быстро проглотила содержимое пробирки и убрала её в маленькую сумочку.

Было трудно удержать абсолютно спокойное лицо, потому что… зелье, или чем оно было, оказалось горьким и противным на вкус, и, обжигая горло, спустилось в желудок и осело тяжёлым комом.

Поразительная гадость… надеюсь, этот лекарь Энклс не решил меня отравить вместо прежнего плана. Мало ли, что на уме у этого…

Безликого, поняла я. Иначе не назвать. Мало ли что на уме этого безликого человека.

Мы пошли по раскалённой дороге обратно к дядиному поместью. Можно было бы проехать в карете, но в них сейчас царит невообразимая духота, от которой меня точно в итоге вывернет наизнанку. А если не от неё, то от ухабов и ям.

Вроде бы мир, полный магии, а кондиционеров и амортизации в повозках всё ещё нет. Заняться этим в будущем, что ли?..

Мы с няней шли вместе, лекарь и посыльный оставались чуть позади. Я обернулась как бы невзначай и увидела нашего преследователя снова.

Это был слуга, которого я мельком видела в поместье, когда мы с дядей завтракали. Молчаливый, мрачный тип, он приносил и уносил тарелки, не подняв глаза ни разу, и я ещё подумала — какой странный человек…

И он тоже в сговоре с дядей? Кажется, ему в самом гадком смысле подчиняется всё поместье.

Притворившись, что утомилась, я слегка приостановилась, тяжело дыша и позволив Лорель поддержать себя под локоть. Варрен и Энклс тут же подошли, спрашивая о моём самочувствии.

— Просто устала… — выдохнула я так, чтобы слуга услышал меня, а потом очень тихо шепнула, — за нами следят.

— Мы знаем, госпожа, — Варрен поднял уголок губ, — не волнуйтесь и спокойно идите вперёд.

Я кивнула, и мы последовали дальше. Опустив взгляд на свои руки, я заметила, что из-под рукава выглядывают безобразные лиловые пятна. Успев забыть, что это задуманный эффект, я ахнула от неожиданности и споткнулась.

Варрен вовремя приблизился и подхватил меня, готовую упасть. Вернув равновесие и осознав, что сыпь вызвана зельем, я принялась усиленно чесаться, причитая:

— Господин лекарь! Эти ужасные пятна… что это?! Почему они так зудят?!

Расчесав одно место на руке до красноты, я даже ощутила настоящее жжение и смогла изобразить страдания.

Лекарь описывал течение болезни, пока мы все ускоряли шаг, и я снова якобы случайно обернулась, как будто бросая обеспокоенный и испуганный взгляд на лекаря, а на деле искала преследователя-слугу. Однако его уже не было видно…

Мы дошли до поместья. Ещё в первый раз, когда мы вышли из него, я удивилась контрасту между его наружностью и интерьером: снаружи роскошные позолоченные ворота ограждали ухоженный цветущий сад, тропинка от ворот была аккуратно вымощена ровным камнем, по сторонам от неё поднимались низенькие мраморные фигуры купидонов, держащих чаши с журчащей водой. Воплощение богатства и статуса. Но стоило дойти до крыльца, подняться по гладким мраморным ступеням и пересечь высокую тяжёлую дверь…

Одним словом интерьер можно было описать как «запустение». Большой проходной зал многократно отражал звук шагов, пока гости не ступали на тонкий, износившийся красный ковёр. От него пахло пылью, и от