Начнем с Тантала – он был прародителем Атреева дома, и вообще-то с него все и началось.

– Хм…

– Он был настолько лихой, что попутно попросил кого-то стащить для него бронзового пса, который охранял Зевса, когда тот был младенцем.

– Ничего себе! – Уна была возмущена.

– И это еще не самое худшее. Тантал подружился с богами и, как полагается, пригласил их на ужин. Вот тебе и социальная лестница. Ему захотелось проверить их божественное провидение, поэтому он убил собственного сына, Пелопса, расчленил его и приготовил из него блюдо. И это было уже не просто за гранью, а прямо-таки совсем за пределами добра и зла. Деметра, занятая мыслями о пропавшей дочери (как ты помнишь, дочь похитил Аид), по ошибке съела кусок Пелопсова плеча.

Ты, возможно, видела карикатуры Г. М. Бейтмана[31], где кто-нибудь ведет себя неподобающе, а толпа в ужасе на это смотрит, так что можешь себе представить. До этого момента у них шла обычная беседа о том, как трудно найти порядочную нимфу-горничную или достать хорошую смазку для осей золотой колесницы. А корм для павлинов – сколько ж он стоит, мамочки!

И вот она поперхнулась. Такого она не ожидала. На говядину совершенно не похоже. Приходит осознание. Боги роняют свои божественные ложки, царственные лбы омрачены. Остальные боги быстро поняли, что произошло. К счастью, они смогли собрать Пелопса из кусочков и вернуть к жизни.

– А он так и ходил потом без плеча?

– Нет, боги ему сделали новое, из слоновой кости.

Тантала быстренько отправили в Тартар, где он был обречен стоять в водоеме и не мог наклониться, чтобы попить воды, и смотрел на вкуснейшие яства, до которых не мог дотянуться. Я всегда вспоминаю его, когда слышу детский стишок «Доктор Фостер отправился в Глостер. / Весь день его дождь поливал. / Свалился он в лужу, / Промок еще хуже, / И больше он там не бывал»[32].

Пелопс в дальнейшем стал великим героем, назвал своим именем Пелопоннес – огромный полуостров, на котором находится большая часть современной Греции (не считая островов). Помимо плеча из слоновой кости он отличался еще тем, что проклинал всех подряд или сам бывал проклят и поэтому стал главной причиной греческой трагедии, что, выражаясь словами Селлара и Йитмэна, или хорошо, или плохо.

У Пелопса было три сына: Атрей, Фиест и Хрисипп – последний был так чудовищно прекрасен, что в него были влюблены все (включая Посейдона). Атрей и Фиест со свойственной им ревностью попытались утопить своего брата, и за это Пелопс проклял собственную семью. Ошибка номер один.

В определенный момент два великих семейства вступают в сношения друг с другом: Лай, отец Эдипа, представитель Кадмова дома, приехал в гости к Пелопсу, по уши втрескался в Хрисиппа и сделал самую разумную вещь, как казалось на тот момент, – похитил его.

Пелопс проклял его тоже. Ошибка номер два. Это проклятье привело к появлению чудовищного Сфинкса, или Сфинги, которая разоряла Фивы, и, соответственно, к остальным бедам Эдипа. Сфинкса иногда называют кю́он (κύων), то есть собакой, и даже считают, что у этого монстра было собачье тело, а не львиное. Почему-то, Уна, собака с женским лицом не так величественна, как женщина с львиным телом.

– Не согласна! Совершенно не согласна.

– В то же самое время действовало еще одно проклятье. Пелопс обманом победил в колесничной гонке, где соревновался за руку царевны по имени Гипподамия, и не отдал колесничему обещанную взятку.

Можно было бы предположить, что Пелопс, столь хорошо разбирающийся в проклятиях, догадается, что произойдет дальше. Но нет, он взял и убил колесничего, и тот, умирая, проклял Пелопса и всех его потомков. Ошибка номер три, хотя потом именно эта колесничная гонка стала почитаться на Олимпийских играх, к которым восходят наши современные Олимпиады.

История Пелопсовых сыновей, кровожадных братьев Атрея и Фиеста, исключительно омерзительна, но при этом множество раз повторялась. Я не буду вдаваться во все кровавые в буквальном смысле подробности, но дело было так. Атрей убивает детей своего брата. Затем, продолжая людоедскую тему, он запекает их в пироге и подает брату, предположительно на чем-то типа серебряного блюда. Фиест пробует кушанье и, что вполне логично, расстроен случившимся.

– Боже.

– Именно. Эта история всплывает в замечательной ранней пьесе Шекспира «Тит Андроник», где Тит запекает в пироге сыновей готской царицы Таморы; также совсем недавно эту историю воспроизвели в телесериале «Игра престолов»: там Арья Старк подает врагу его сыновей точно в таком же виде. Этот сериал очень много заимствует из греческой мифологии, в том числе принесение в жертву царственной дочери Станниса Баратеона, чтобы умилостивить божество. В следующем поколении родственников хотя бы не ели, но все равно убивали.

– Ну хоть что-то.

– Сын Атрея Агамемнон был вождем греков под Троей. Конец его был совершенно ужасен: его жена Клитемнестра прибила его в ванне после победоносного возвращения домой.

– Чего ради она это сделала?

– По его приказу умерла их собственная дочь Ифигения: ее принесли в жертву Артемиде, чтобы греческий флот смог отплыть. И из-за ее смерти по принципу домино случилось еще несколько смертей друг за другом: сначала был убит Агамемнон, а потом Клитемнестру убил ее же сын, вернувшийся домой Орест. Заметь, что брат Агамемнона Менелай не имел отношения к проклятию Атреева дома: надо полагать, он скончался счастливо в своей постели.

– Почему?

– Он сам ничего по-настоящему плохого не совершил. Как его, наверное, ненавидели Одиссей и Агамемнон! Если бы Агамемнон не убил Ифигению, наверное, он остался бы невредим. Греческий флот не смог бы отплыть, значит, не было бы Троянской войны, возвращения Елены, а трагикам пришлось бы искать другие сюжеты для своих пьес.

Так как отомстить Оресту оказалось уже некому, за ним стали гоняться Эринии (их иногда называют кю́нэс (κύνες), собаки), и они преследовали его, пока он не добрался до Афин, где наконец был полностью оправдан и очищен от греха. В Одиссее Орест представлен героем, так как отомстил. Это в трагедиях затрагивается ужасная идея убийства матери. Некоторые говорят даже, что Ифигения все это время была жива и была жрицей в Тавриде, на этой версии мифа основана пьеса Еврипида. Правда, если так, то это очень уж обидно для Агамемнона.

– Так это все дом Атрея. А что со вторым?

– Мы покидаем Пелопоннес и оказываемся в семивратных Фивах, могущественном городе Кадма.

Кадм пустился на поиски своей сестры Европы, которую похитил Зевс в облике быка.

– Она была быком?

– Нет, это он принял обличье быка. Кадм не смог найти сестру. Зато Дельфийский оракул велел