— Ты же вроде бы спишь, — неуверенно пробормотала я.

— Уснёшь тут, когда рядом ворочаются каждую минуту и тяжело вздыхают, — усмехнулся мужчина. — Задавай свои вопросы.

— Роешься в моей голове? — спросила первое, что пришло на ум, ведь насчёт вопросов я ему не говорила ни слова.

— Не то, чтобы роюсь… — помолчав немного, промолвил он, — иногда я слышу мысли других, но не все и не у всех. Хотя, у большинства достаточно посмотреть на лицо, чтоб по его выражению понять, о чём думает собеседник. Они как раскрытая книга, нужно всего лишь уметь её прочесть. Какой следующий вопрос?

— Что случилось с родителями близнецов? — немного подумав, спросила я, выбрав среди водоворота мыслей то, что необходимо было узнать в первую очередь, чтобы хоть как-то сориентироваться.

— Они не вернулись из долины Драконов, — голос Ричарда прозвучал глухо, будто воспоминания об этом давались ему нелегко. — Между близкими родственниками существует некая ментальная связь, и когда случается что-то серьёзное с одним из нас, об этом узнают другие, — лорд замолчал, и я уже решила, что объяснений по этому поводу больше не последует, когда он заговорил вновь. — Мою младшую сестру звали Милория. Несмотря на то, что Лори унаследовала тёмную магию отца, она была самым светлым и добрым существом, из всех тех, кого я знал. Наша ментальная связь была сильнее, чем у остальных, поэтому я первым узнал о том, что её драконица отложила два яйца, когда они с мужем отправились в долину, и первым же почувствовал, когда её жизнь оборвалась. Словами не передать, что я испытал в тот момент… Теряя близких мы ощущаем ту же боль, что чувствовали они в последние минуты, но, в тот раз боли не было, лишь пустота, разрастающаяся в душе…

Ричард замолчал, я же пыталась осмыслить услышанное. Какого это — терять близких, я уже знала, но чувствовать их боль…

— Сочувствую всем сердцем, — не сразу нашлась с ответом, погрузившись в собственные воспоминания.

— Перед тем, как они отправились в долину, сестра взяла с меня слово, что я позабочусь о близнецах, будто предчувствовала надвигающуюся беду, и я поклялся, что буду оберегать их, чего бы это мне не стоило. Но, боюсь, что не сдержу клятву. Прошло уже несколько лет, а у меня так и не получилось установить с детьми ментальную связь, которая нужна, чтоб отыскать яйца их драконят.

— Но ведь ты сам сказал, что прошло уже несколько лет… — нерешительно начала я, пытаясь более корректно сформулировать свой вопрос. — Разве зародыши в них сохранились?

— При благоприятных условиях драконьи яйца могут сохраняться много лет, за что спасибо нашим предкам — древним рептилиям. Зародыши находятся всё это время в особом состоянии — стазисе, и для их дальнейшего развития нужен лишь толчок, так что шанс есть, но с каждым пройденным годом он уменьшается.

— Почему мы? — вопрос сорвался с языка сам собой. — Почему не ваши женщины? Зачем нужно было отправляться на поиски в другой мир?

— Интересный вопрос, — с грустью усмехнулся Ричард. — Дело в том, что драконицы не воспринимают чужих детей, они к ним безразличны. Другое дело вы. В человеческих женщинах очень развит материнский инстинкт, а это залог успеха. Вы готовы пожертвовать своей жизнью ради чужого малыша, и это настоящее чудо. Ваша любовь способна на многое, даже согреть одинокие детские сердца, разочаровавшиеся в жизни. Да, таким даром обладают не все, но большинство. Именно на это я и рассчитываю. Если мы с тобой подберём ключик к сердцам и душам близнецов, то есть, заслужим их доверие, у нас получится установить с ними ментальную связь, и тогда мы почувствуем, где находятся яйца и заберём их домой.

— Ничего себе план, я бы даже сказала грандиозный, — покачала головой, — за одним маленьким исключением…

— Каким? — не дождавшись продолжения, поинтересовался лорд.

— Чтобы завоевать доверие детей, мы должны ладить друг с другом, а это будет не просто, учитывая твой характер, — закончила я.

— Мой? — фыркнул мужчина. — А твой?

— С моим как раз всё в порядке, — отмахнулась я, — по сравнению с тобой я ангел во плоти, так что любое дело надо начинать с самосовершенствования. Вот с завтрашнего дня и начнём.

— То есть, ты согласна? — неуверенно уточнил Ричард.

— А у меня есть выбор? — спросила я, уже заранее зная ответ.

— Выбора нет! — подтвердил мужчина мои подозрения.

— Вот и я о том же, — усмехнулась, чувствуя, как дремота окутывает сознание, но я постаралась её отогнать, поскольку вопросов меньше не стало. — А почему именно «мама»? Почему не няня, например?

— Ты о чём? — решил уточнить Ричард, хотя, мне кажется, и так понял о чём речь.

— О том, кем я должна попробовать стать близнецам, — уточнила я. — На мой взгляд весьма странная формулировка.

— Что ты представляешь, когда слышишь слово «мама»? — вопросом на вопрос ответил лорд.

— Самого близкого человека, с которым можно поделиться и горем, и радостью, который утешит и приласкает, поможет в трудную минуту… — я замолчала, чувствуя, как просыпается тоска по родителям.

— Именно, — прошептал мужчина, повернувшись ко мне, и его глаза блеснули в свете яркой луны намного ближе, чем были секунду назад, хотя, я даже не заметила, когда он успел сократить между нами расстояние, — это слово само по себе таит в себе великую силу, и по сравнению с ним «няня» — всего лишь пустышка, не пробуждающая в душе никакого отклика.

— Ричард, ты обещал, — напомнила я дрогнувшим голосом, заметив, что расстояние между нами сокращается ещё сильнее.

— Да? — наигранно удивился он. — Что-то не припомню, чтоб я давал обещание спать на самом краешке кровати. Вот середина — самое то.

— Сдвинешься ещё хоть на сантиметр и, считай, что нашего уговора больше не существует, — предупредила я, — выбор за тобой…

Не знаю, чем бы закончилась очередная наша перепалка, но со стороны тумбочки внезапно послышалось недовольное перестукивание косточек возмущённого Кощеюшки, и, буквально в следующий миг, магическое создание перемахнуло к нам на кровать, демонстрируя чудеса невероятной ловкости и скорости, разместившись строго посередине.

— И как это понимать? — удивление, отразившееся на мужском лице, было видно даже в неровном лунном свете, хотя, моё, наверняка, выглядело точно так же. — Граница на замке и стражники в дозоре? Вернее, один недомерок, возомнивший себя живым.

— Не обижай Кошу, — улыбнулась я, уже без опаски коснувшись мерцающих неоновым светом косточек, отполированных магией, — похоже, он не доверяет тебе так же, как и я.

— Коша!? — изумление в голосе Ричарда перекрывало собой все остальные эмоции, которых было немало. — Ты дала имя некромантскому отродью?

— Фу, как это грубо, — фыркнула я, тайком радуясь такому повороту событий.

— Вероника, это не живое существо, не кошечка или собачка, — уже спокойнее промолвил мужчина, — ты можешь этого не знать, поскольку никогда не сталкивалась с подобным, но, магия смерти очень опасна, и, соответственно, все создания, ожившие с её помощью.