пешеходной дорожке, как раз в сторону стен посольства. Там не было ничего, что могло бы подтвердить недавнее происшествие. Ни одного факта. И это противоречило истине. Эта истина так же превращала в ничто попытки науки отрицать и порицать религию и магию вместе взятые.

Что же тогда получается — человечество действительно ещё не допущено к этому знанию? Или уже напрочь забыло о нём, а Каргер и такие как он, возможно, люди, которые носят такой же орден — помнили и хранили?

Тот нескончаемый спор между дедом Егором и Каргером казался Каю скучным и заумным, но может быть стоило принять за аксиому главное из сказанного Каргером, «Всё не то, чем кажется»? И поискать подтверждение этому.

Вдруг это поможет понять, что пытался донести до него Каргер и ради чего спас?

* * *

Кай снова уставился на переливающиеся камушки в линиях лучей и солнечного диска. Он слегка поменял наклон ладони, и над каждым камушком заиграла маленькая радуга. Жаль, что он не антиквар, в вопросах идентификации подобных вещей необходим намётанный глаз… энциклопедия тут не поможет.

В следующий момент Кай хлопнул себя по лбу — куда проще, не терять время, а сходить в «Антикварный» на Межевом! Вот же тупица… Здесь же рукой подать!

Он быстро обул кеды и выскочил из квартиры. По-кошачьи преодолев лестничные пролёты с третьего этажа на первый, он оказался на улице. Коммунальщики закончили свои работы, спиленные ветки были убраны, на асфальте валялись раздавленные розовые соцветия.

Кай сделал несколько шагов и сорвался на бег. У витрины антикварного магазина он замедлил ход. Дёрнул латунную фигурную ручку двери, внутри тренькнул колокольчик. Кай едва сдерживал возбуждение. Дверь не поддалась. Суббота… Как он не подумал?.. Пару мгновений он ещё разглядывал витрину, даже приложил ладони к стеклу и попытался что-нибудь рассмотреть в глубине, потом, совершенно разочарованный, отступил и повернулся уходить. В задумчивости он достал орден из кармана и побрёл в сторону дома. Кому же тебя показать?..

— Я ждал тебя, — раздался скрипучий голос.

Время

От неожиданности Кай налетел на какое-то препятствие, слишком поздно заметив старичка, размером с брюкву и такого же цвета, на ногах — крохотные детские кеды. Его необычные золотистые волосы поблёскивали сединой.

Кай согнулся, уперев руки в колени, и уставился на человека. Тот ответно сверлил его неприязненным взглядом. Правда его взор был направлен в сторону, мимо Кая.

— Я ждал тебя, — повторил старичок в кедах.

— Меня?.. Извините, я не хотел…

Старик придвинул к нему своё коричневое морщинистое лицо и схватил его за руку. Хватка была уверенной и крепкой. Что-то в его взгляде было не так. Где-то внутри кольнуло неприятное ощущение. Кай не сразу понял, что на него смотрят незрячие глаза.

— Я ждал тебя. Идём, — и старик за руку повлёк его к соседней настежь открытой двери.

Кай не успел возразить, но сопротивляться не стал и вслед за стариком шагнул через порог. Они прошли через небольшую затхлую прихожую и оказались в пятистенном вестибюле, из которого выходило пять дверей, включая ту, через которую они вошли. Одну из пяти стен, самую широкую, украшало старинное панно, рельефная роспись по штукатурке с пола до потолка. Изображение было очень натуралистичное, хотя некогда очень яркие краски сейчас слегка поблёкли. Сюжет панно составляло изображение огромных башенных часов, астрономической средневековой астролябии с зодиаком и символами планет, которую Кай часто встречал на туристических плакатах, но с ходу не смог вспомнить, что это и откуда.

Старик уверенно выбрал ближайшую от них дверь справа и приложил к ней ладонь, дверь распахнулась. Они оказались в тёмном и узком коридоре, дверь за ними закрылась, и старик пошёл вперёд. Кай последовал за ним, на языке вертелся вопрос, куда его ведут, зачем ждали, но внутренний голос подсказывал, что эта встреча как-то связана с тем его ночным происшествием. Он просто шёл, ничего не спрашивая, доверившись неприятному незнакомцу, и в какой-то момент он вдруг понял, что они идут довольно долго, может быть десять минут, а может уже и час.

Коридор был прямой и уходил в гору, на пути им не встретилось ни одного окна, ни одной лампочки, они шли в полумраке и никуда не сворачивали. Наконец впереди появились какие-то признаки выхода, за полтора шага до двери крохотный слепой старик развернулся к Каю и безошибочным движением схватил его за руку. На этот раз он приложил к двери ладонь Кая, почти сразу послышался щелчок и долгий скрежет металла, будто за дверью проворачивались тяжёлые шестерни, делая множество оборотов и с каким-то индустриальным грохотом запуская смежные механизмы. Дверь, как и в прошлый раз, распахнулась сама.

Однако за дверью никаких механизмов не оказалось. Они оказались в залитом светом помещении. Света было столько, что окружающий их интерьер не имел цвета, в этом молочном слепящем потоке всё теряло собственные краски, стены были расчерчены полупризрачными абрисами прямоугольных и круглых предметов, и лишь окружающие звуки, довольно громкие, подсказали Каю, на что он смотрит — стены зала были увешаны часами. Больше всего это походило на часовую мастерскую, ту самую, старейшую в их городе, просто он никогда в неё не заходил.

Над головой, там, где Кай ожидал увидеть потолок, оказался прозрачный купол, и источник слепящего света сразу стал понятен — сквозь стеклянный свод ярко сияло солнце, практически заслоняя собой ярко-синее небо. Чем дольше он на него смотрел, тем очевиднее становилось, что над ними не гладкое стекло, а, скорее, хрусталь с множеством граней, проникая сквозь которые дневной свет так многократно преумножался. Плюс Кай заметил, что хрустальный купол не был недвижим — он вращался против часовой стрелки в горизонтальной плоскости. Часовые стрелки тоже имели место, они крепились к центру купола, только все они были разной длины и двигались с разной скоростью и в разном направлении. Кай успел насчитать минимум девятнадцать стрелок, потом сбился.

В какой-то момент Каю показалось, что вращается не потолок со стрелками, а пол, на котором он стоял. И вообще, чем дальше проникал его взгляд, тем больше всё вокруг напоминало ему планетарную модель, с большими и малыми кольцами меридианов, пересекающихся с кругами тропиков, горизонтом и экватором, он чувствовал себя заключённым внутри армиллярной сферы, которую им показывали на астрономии.

— Извините… Вы что-то хотели мне сказать? — Кай почувствовал нарастающее раздражение. Старик только что был рядом, всё время шёл впереди него, а сейчас словно растворился в молочном белом сиянии. — Кто вы?..

Ответа не последовало. Кай попытался осмотреться,