– Его с женой вместе надо хоронить, иначе нельзя, – решил Лев Натанович.

Рыть решили вчетвером: к доктору, барону и Валерьяну присоединилась Анна Павловна. Остальные отправились спать – Марусе Павловне было велено поселить дочерей барона Корфа и выдать им чистое постельное белье.

За лопатами пошли в дом Прокла. Пока Лев Натанович и Валерьян искали инструмент, барон расхаживал по жилищу широкими шагами и вибрировал голосом себе под нос. Анна Павловна расслышала «так-так, земляная» и «никакого фундамента, вот и славно». Один раз он подпрыгнул и, приземлившись, произвел звук наподобие гудка паровоза. Так барон смеялся.

Лев Натанович и Валерьян не обратили на это никакого внимания, отыскали лопаты и отправились копать.

– Позвольте сначала мне, – попросил барон Корф и сунул свой прут в землю.

– Что это вы делаете? – поинтересовался Валерьян.

– Проверяю, не наткнемся ли мы на корни деревьев. Согласитесь, не хотелось бы выкопать половину и обнаружить, что продвинуться дальше нет никакой возможности.

Лев Натанович и Валерьян пожали плечами в знак согласия. Они не разбирались в таких вещах, Прокл заведовал погостом без их участия.

– Ну как?

– Все в порядке, можно начинать, – барон Корф вытащил прут из земли, взял лопату и начал так ловко орудовать инструментом, что Анна Павловна не могла оторваться, забыв обо всем на свете. Этой жуткой ночью, стоя на погосте, она вдруг ощутила в себе что-то странное. Чувство казалось ей знакомым, но Анна Павловна давно позабыла о нем и уже никогда не надеялась испытать. Кухарка поняла, что питает непреодолимую страсть к барону Корфу. Не способная отвести от него взгляд, она почти не помогала рыть землю.

Под утро Серафима Павловна и Прокл были погребены. Барон Корф впервые за ночь взглянул на Анну Павловну и подмигнул ей.

– Давайте отдохнем хотя бы пару часов, а потом поговорим, – предложил Лев Натанович, и они с Валерьяном направились в госпиталь. – Барон, Анна Павловна, прошу, идемте.

Барон снова подмигнул Анне Павловне, воткнул прут сначала в одну могилу, затем в другую, выпрямился и предложил кухарке взять его под руку.

Так начиналось утро.

Барон Корф опустил на стол холщовый мешок размером с дикого кабана. Анна Павловна вздрогнула.

– Солонина, – пояснил барон.

– И вы хотите, чтобы вот за это мы отпустили вам грехи? – грозно спросил Лев Натанович.

В девять часов утра в гостиной собрались все, кроме Витеньки. С тех пор, как гости вошли в дом, он куда-то пропал и не появлялся на глазах. Лев Натанович чувствовал, что от него ждут решительных действий. Гости держались дружелюбно и вели себя, будто родственники, приехавшие повидаться после долгой разлуки. Однако их неожиданное появление и сопутствующее случившееся требовало ответов.

– Грехи? – не понял барон Корф.

– Вы явились в наш госпиталь ночью без всякого приглашения. Кто вы такой, мы не знаем.

– Я же представился, как только вошел, – обиделся гость, – барон Корф и дочери его!

– Как только вы оказались на пороге, загадочным образом скончалась Серафима Павловна.

– Загадочным? – удивился барон. – Вы же доктор, правильно?

– Доктор, – подтвердил Лев Натанович.

– Тогда для вас в этом деле не должно быть никаких загадок. Серафима Павловна расшиблась.

– А вам не кажется странным, что она служила в этом госпитале добрые надцать лет, и тут вдруг расшиблась, как только вы вошли в наш дом.

– Человек смертен, вам ли это не знать, – парировал барон Корф и посмотрел на свой прут.

– То есть вы утверждаете, что спешная кончина Серафимы Павловны и ваше прибытие – событие друг с другом никак не связанные?

– Никак нет, – подтвердил барон.

– Допустим. Но зачем же вы тогда умертвили нашего Прокла?

Барон Корф вдруг расхохотался так, что Маруся Павловна снова пискнула.

– Доктор, вы все больше меня удивляете. Вы помните, при каких обстоятельствах я, как вы выразились, умертвил этого человека?

Лев Натанович понял, что ему нечем крыть. Он невнятно сказал что-то вроде «нет, ну позвольте», но в итоге махнул рукой и велел Анне Павловне готовить обед на всех. «Там и обсудим».

Валерьян переглянулся с Марусей Павловной. Они оба заметили, что на пруте барона Корфа появилось два новых зеленых листа.

Когда Лев Натанович удостоверился, что все, кроме барона Корфа, покинули гостиную, он подошел к нему и заговорил полушепотом.

– Скажите, барон, а война-то началась? – в его голосе звучала неприкрытая надежда.

– Война? – удивился барон.

Он не ожидал такого вопроса и взглянул на Льва Натановича с некоторым смущением, как обычного смотрят на провидцев.

– Ну да, война. Честно вам скажу, пусть это и покажется странным, мы тут ее заждались. Особенно я.

– Заждались войны? – переспросил барон, сотрясая гостиную смешком.

– Шесть лет уже без нее. А я, понимаете ли, доктор. Не могу без этого, – Лев Натанович показал барону руки, чтобы тот сразу проникся сочувствием.

Но барон не проникся.

– Огорчу вас, войны как не было, так и нет.

– А в чем же тогда цель вашего визита? Я подумал, что вы как-то связаны с войной, – огорченно, с ноткой раздражения заметил Лев Натанович.

– Мы проездом. Направляемся в столицу, а оттуда, глядишь, и дальше двинем, – в глазах барона мелькнуло что-то такое, отчего Лев Натанович насторожился и сразу вспомнил, как рассчитывал день явления Сатанаила.

– Куда это – дальше?

– Дальше? – барон опомнился. – Извините, заговорился. Мы с дочерьми направляемся в столицу по семейным делам. Если позволите, остановимся у вас на несколько дней, отплачу вам двумя мешками продовольствия – первый вы уже видели, вот он.

Лев Натанович ненадолго задумался, посмотрев на мешок.

– Ну хорошо, оставайтесь, не буду же я вас, в конце концов, метлой гнать.

Перед обедом барон Корф прогуливался вокруг госпиталя, внимательно осматривая фасад. Из окна кухни выглянула раздухорившаяся Анна Павловна.

– Ну, как вам у нас, красиво, правда? – спросила Анна Павловна и тут же подумала, что сказала глупость. «Вот я дура, ну какая тут у нас может быть красота».

– Красиво, Анна Павловна, не спорю, лес у вас рядом богатый.

– Лес? Да, грибы там иногда собираю. Вы, барон, любите грибы?

Барон едва заметно поморщился, но Анна Павловна не заметила.