Повисло молчание, в которое шагами ворвалась Анна Павловна, державшая в руках котел.

– Грибной! – объявила она так торжественно, что этим неуместным пафосом сумела снять установившееся напряжение.

Анна Павловна поставила котел, взяла черпак и посмотрела на барона.

– Позвольте вашу тарелку, – потребовала она.

– Анна Павловна, милая, спасибо, но я предпочел бы отказаться.

– Ну как это, так нельзя, – забормотала кухарка, взяла тарелку и наполнила ее супом, – отказаться никак нельзя.

Анна Павловна поставила тарелку прямо под нос барону Корфу, который тут же позеленел и принял такой вид, будто его прямо сейчас вывернет на стол.

– Ммм! – закричал Витенька, вбежав в гостиную с газетой в руках.

Он прыгнул на руки к Льву Натановичу и начал совать ему в лицо газету.

– Ммм!

– Что ж, мы с дочерьми кланяемся вам в ноги за столь славный обед, – резко встав, сказал барон, не съевший за обедом, как и его дочери, ровным счетом ничего, – Но мы, пожалуй, очень устали и хотим немного отдохнуть. Надеюсь, вы позволите.

С этими словами барон Корф откланялся и покинул гостиную. Дочери встали и отправились вслед за ним.

Рататоск долго сидел и высматривал ворону. Когда барон Корф покинул гостиную, рататоск прыгнул на ворону и удавил ее, съев внутренности. Затем рататоск вскарабкался наверх и через открытое окно проник в комнату, где поселился барон.

Барон и его дочери вошли в комнату.

– Какое у тебя все-таки потрясающее платье, – сказала Лидия, обращаясь к Кире. – Иди в нем.

– В нем и пойду, ведь оно зеленое, – радостно сообщила Кира.

– Тише, – ласково прервал их барон. – У нас гости.

Барон Корф расплылся в широкой улыбке. Рататоск залез ему в штанину, быстро вскарабкался и через несколько секунд уже сидел на плече и нашептывал ему на ухо, подняв лапки и зацепившись ими за мочку.

– Как, уже пора? – спросил барон. – Сегодня ночью? Хорошо, я все понял. Да, мы готовы.

Кира подошла к отцу и поднялась на корточки. В ее руке была горсть миндаля, захваченная с обеда. Рататоск съел один орех и покинул госпиталь тем же способом, что попал внутрь.

Барон Корф стоял у окна в ожидании, когда откроется дверь.

Анна Павловна вошла без стука. На ней была только юбка, волочащаяся по полу.

– Я вас ждал, – сказал барон Корф и повернулся к женщине, державшей в руках котел с грибным супом.

– Я вам поесть принесла, вы, вероятно, голодны, – дрожащим голосом произнесла Анна Павловна и перехватила тяжелый котел, отчего ее тяжелые груди колыхнулись.

– Уберите это, – приказал барон.

– Ну как же, я вам поесть принесла, – взмолилась Анна Павловна.

Барон Корф подошел к ней, взял котел и уронил его на пол.

– У меня для вас подарок, – сказал барон, достал откуда-то тяжелые бусы из желудей и надел на Анну Павловну. – Когда вам будет страшно, перебирайте желуди, и страх отступит.

Он поднял кухарку над собой единственной рукой и провел по ее грудям прутом. Анна Павловна была счастлива.

Валерьян почувствовал, что в его комнате кто-то есть. Он ощутил это во сне и тут же проснулся. На нем сидела обнаженная Калипсо. Валерьян точно помнил, что не раздевался перед сном, но сейчас на нем не было одежды. Он хотел шевельнуться, однако весь был в какой-то странной субстанции, будто в коконе, сковавшем движение. У него перехватило дыхание – то ли от страха, то ли от возбуждения. Шрам на щеке Калипсо, замеченный им, когда гости только появились на пороге госпиталя, продолжался на шее, плече и уходил за спину.

Валерьян хотел что-то произнести, Калипсо его опередила.

– Не бойся, это ведь то, чего ты хотел.

Лев Натанович услышал грохот – упало нечто тяжелое. Он лежал с открытыми глазами и знал, что эту ночь ему не пережить. Доктор поцеловал спящих Марию Леопольдовну и мальчика. Младенец проснулся, посмотрел на отца ясным взглядом и поцеловал его в ответ. Лев Натанович, охваченный ощущением безысходности происходящего, осознать которое он был не в силах, вышел, спустился в гостиную и сел на свое место.

Сияющая Анна Павловна вошла в кухню и увидела, как с потолка свисает изумрудного цвета платье. Кухарка схватилась за желуди, наполненный стакан с водой, сердце. Анна Павловна рухнула на пол. В ее глазах не было страха.

Валерьян сильно выдохнул и увидел, что на нем сидит Маруся Павловна.

– Как? – не понял Валерьян и вскочил, оттолкнув Марусю, все еще ощущая скованность движений. – Откуда ты здесь?

– Ты же сам хотел! – закричала Маруся.

Валерьян увидел кровь на постели, открыл от страха рот, сделал несколько неловких прыжков назад и выпал из окна, захватив с собой лозу, овившую раму.

Маруся Павловна издала жуткий вопль, выбежала из комнаты, поскользнулась и полетела со ступеней.

Лидия, стоявшая внизу, мельком посмотрела на нее и перевела взгляд на доктора.

– Лев Натанович, милый, у нас с вами есть несколько хороших тем для обсуждения. Догадываетесь?

Доктор не шелохнулся.

– Да-да, вы не ошиблись, – продолжила Лидия, – одна из тем – ваша грядущая смерть.

Лев Натанович поднялся, и сделал несколько решительных шагов к Лидии. Она тоже не стояла на месте. Доктор и девушка обошли вокруг стола, глядя в глаза друг другу, Лидия села на стул Льва Натановича и ухмыльнулась.

– Вот вы и проиграли, доктор, – сказала она. – Теперь вы знаете, кто здесь на самом деле главный.

– Скажите же наконец, кто вы? – потребовал доктор дрогнувшим голосом.

– Мы? Вы спрашиваете сейчас обо мне? – Лидия подняла брови.

– Прошу, перестаньте играть, – взмолился доктор. – Вы победили, я это признаю, но довольно иносказаний. Вы пришли в мой госпиталь и устроили резню. Как вы посмели! – Лев Натанович набирал смелость с каждым словом. – Как вы посмели, я спрашиваю. Никто не смеет врываться в военный госпиталь и резать людей, спасающих жизни, как каких-нибудь свиней. Ни на одной войне это не дозволено. Так позвольте же узнать, наконец, кто вы такие, и почему решили, что у вас есть право убивать ни в чем не повинных людей.

– Доктор, остыньте, – спокойно предложила Лидия, – Ну что вы такое говорите. Послушайте себя, это же полный бред. Кого это мы резали, как свиней? Вы сами себя поубивали, разве не так?