— Это Макс, — отрешенно сказала Руфа. В Лондоне много некрасивых мужчин, так почему же Уэнди не выбрала одного из них себе в квартиранты? Нэнси умела выглядеть в неглиже просто блестяще.

— Привет. — Она улыбнулась, глядя в его смелые темные глаза. — Я — Нэнси, сестра Ру.

— Да, я уловил сходство. Я — Макс, правильный квартирант, и я всегда возбуждаюсь при виде красивых, не совсем одетых молодых леди. Я весьма обеспокоен относительно своего кровяного давления, когда вы рядом.

Рошан вошел в переполненную кухню как раз вовремя, чтобы услышать это.

— Привет, Макс. Вижу, ты уже начал.

— Что начал? — спросил Макс, не отрывая глаз от Нэнси.

— Должен исполнить хоровую песню «предупреждения о цыганах», — сказал Рошан. — Не обращайте на него внимания, девочки. У него докторская степень по части наставления рогов и соблазнения молодых девушек.

Макс рассмеялся.

— Я учился в Кембридже с этим милым коричневым человечком. Он очень любит меня. Это приятно и весьма печально. Мы уподобились А. Е. Хаусмену и Мозесу Джексону.

— Кому? — спросила Нэнси.

— Был такой поэт А. Е. Хаусмен, — пояснила Руфа, желая, чтобы Нэнси взглянула на нее: ей хотелось подать сестре знак не флиртовать.

Макс оторвал взгляд от Нэнси и повернулся к Руфе.

— Так что ты самая умная.

— Совсем необязательно, — сказала Нэнси. — Люди думают, что она умнее, потому что у нее меньше груди.

Руфа, все еще удрученная привлекательностью квартиранта Уэнди, не могла не рассмеяться.

— Это на случай, если вы не заметите.

Нэнси, вспомнив о том, зачем она спустилась вниз, подвинула журнал Руфе.

— Посмотри-ка, Ру, прямо чудо какое-то!

Журнал был открыт на странице, посвященной благотворительному балу. Руфа рассеянно пробежала страницу глазами, но ничего не заметила. Тогда Нэнси указала ей на верхний снимок. Рядом с герцогиней Глостерской стояла худощавая элегантная женщина в темно-синем бархатном платье, а чуть поодаль…

— О Боже! — изумилась Руфа. — Это же Эдвард!

Стриженые волосы и короткая борода Эдварда не соответствовали смокингу, о существовании которого сестрам не было известно.

— Тайная жизнь майора Эдварда Рекалвера, — сказала Нэнси. — Днем носит простую одежду и копается в своем тракторе. Вечерами якшается с королевскими особами.

— По-моему, весьма впечатляюще, — заметил Рошан. — Мне нравятся его бородка и стриженые волосы.

Нэнси и Руфа рассмеялись.

— Он вышел на фотографии таким, какой есть на самом деле.

— Он выглядит красиво, правда? — спросила Руфа.

Нэнси вновь исподтишка взглянула на Макса.

— В смокингах все кажутся одетыми более или менее со вкусом.

— Не помню, чтобы Эдвард когда-либо рассказывал об этом, — заметила Руфа, с интересом изучая страницу. — Здесь говорится, что он является покровителем фонда Фокса, не знаю, что это такое. О, смотри, этот фонд помогает больным лейкемией, а именно от нее умерла бедняга Элис. Это семейное дело, а ты знаешь, как не любит Эдвард говорить о своей семье. Думаю, что дама рядом с герцогиней — это Пруденс, сводная сестра Элис. — Она вернула журнал Нэнси. — Ее действий он не одобряет.

— Она постоянно выходит замуж, — пояснила Нэнси Максу и Рошану, одарив обоих сверкающей улыбкой. — Вот кому мы должны подражать. Мы ведь еще только новички в брачных делах.

Первое заседание комитета они провели вечером следующего дня. Макс настоял на своем вхождении в сей орган. Он никак не мог для себя решить, что же такое Брачная игра — то ли веселая забава, то ли чудовищное издевательство над его социалистическими принципами, но он был слишком очарован девицами Хейсти, чтобы не поучаствовать в этом. Купив две бутылки шампанского, он сел там, откуда мог обмениваться с Нэнси пылкими взглядами. Рошан позаботился о тайской кухне и кипе ярких журналов «Харперс», «Тэтлер», «Вог», «Хелло», «О'кей!». Члены комитета расположились на полу гостиной Уэнди вокруг ужасного на вид, но удобного газового камина. Уэнди раздала всем записные книжки и шариковые ручки, усматривая в этой сумасшедшей затее безумный оптимизм Настоящего Мужчины и ощущая веселье, которого не испытывала уже много лет.

Руфа заранее попросила Нэнси не губить все смехом, но она напрасно беспокоилась: все были серьезными — и, как это ни нелепо, — создавалось впечатление заседания настоящего комитета.

— Итак, — сказала Руфа, видя, что все в ожидании смотрят на нее. — Прежде всего необходимо определить объекты.

— Объекты! — воскликнул Макс. — Так ты именуешь этих несчастных злополучных идиотов?

— Я имею в виду наших мужей, — быстро пояснила Руфа. — Предлагаю составить список подходящих кандидатов, который мы потом сократим до двух — по одному для каждой.

Она разделила груду журналов на пять частей и придвинула каждую одному из сидящих. Рошан тут же начал просматривать свою кипу быстро и по-деловому, как банковский служащий.

— Мы ищем богатых и сексапильных или только богатых? — спросил Макс.

— Только богатых, — ответила Руфа. — Когда получим первый список богатых, определим, кто из них сексапильнее.

— А если никто?

— Ты не понимаешь главного, — весьма резко заявила Нэнси. Макс играл роль адвоката дьявола, но она не позволит ему волновать Руфу. — Большой банковский счет подобен большому члену: если человек богат, всегда найдется что сказать о нем хорошего.

Макс взял из своей кипы лежавший сверху журнал «О'кей!» и стал быстро перелистывать его яркие страницы.

— Вы не знаете, чего хотите. К примеру, что хорошего можно сказать об этом?

Он шлепнул по фотографии глупейшего вида звезды рока, и все — даже Руфа — разразились смехом.

— Его зубы в очень хорошем состоянии, — заметила Уэнди. Это вызвало у них новый приступ смеха.

— Это серьезное испытание, — сказал Макс, глядя на Нэнси. — Ты могла бы выйти за такого?

— Он недостаточно богат, — уклончиво ответила Нэнси. — Это ясно. Лично я считаю, что он — настоящий Адонис, но мы ведем эту игру не ради забавы.

Сотрясаясь от смеха, Рошан переворачивал страницы «Тэтлера».

— У меня еще один тест. Вот он, чопорный дьявол. — Он продемонстрировал фотографию симпатичного молодого человека в смокинге, прикрыв рукой подпись. — Ты что, выбросишь его из постели за какую-то ерунду? Думаю, что нет. Глупая девственница вышла бы за него и без гроша.

— Это больше похоже на дело, — заявила Нэнси. — Что скажешь, Ру?

— Не знаю. Полагаю, он довольно красив. — Руфа, сердце которой было основательно потрепано Джонатаном, не привыкла измерять достоинства других мужчин. — В чем смысл этого теста?