С этой точки зрения, основной вопрос – можно ли простроить эти связи в том числе развивающего образования, фундаментальной практикоориентированной науки и инновационной промышленности. На мой взгляд, выход-то лежит именно в этом. Почему? Потому что вопрос о демонстрации, доказательности и посюсторонности знания, если мы возьмем, например, очень интересную программу Евросоюза, в том числе один из вопросов, почему возник Евросоюз – сейчас у них там мучения в связи с евровалютой – но один из вопросов как раз заключался в том, чтобы осуществить интеграцию полномасштабных производительных сил. Потому что если соединить немецкую, французскую, итальянскую и британскую промышленные платформы, если соединить – на разрозненных принципах – но все-таки научные центры и образовательные системы, мы получаем мощь, которая вполне может конкурировать с Соединенными Штатами. И с этой точки зрения, вопрос о технодинамике и социодинамике, как об этом говорят экономисты – в одном случае я имею в виду замечательного экономиста Дворцина, который занимался технодинамикой, говоря о социодинамике я имею в виду Гринберга, одну из его последних работ – то вопрос сверхпринципиальный и сверхфундаментальный, потому что если молодые люди не будут понимать, что будет создаваться в стране и какая перспектива, образование будет оторвано от этих систем и сфер, то очень многих талантливых детей остановить не удастся. Потому что они будут искать там, где можно осуществлять приложение сил. И на мой взгляд, поэтому это один из принципиальных фундаментальных вопросов.

Здесь я сразу забегаю в конец и в том числе хочу отнестись к вопросу – есть в том числе такая политическая часть, она часто обсуждается – а вообще многие говорят: а почему у Андрея Александровича не все получается с ЕГЭ, с другими вещами? Слишком большое министерство, большой монстр. Надо его просто разрезать на три части. Восстановить Госкомитет по науке, как было в Советском Союзе, он бы наукой занимался. Минвуз надо создать и отделить Минпрос. Не одно, а три. С моей точки зрения, я считаю это неправильным. Я считаю, что в это министерство было бы неплохо добавить направление, связанное с формированием новых отраслей и кластеров. Т.е. фактически министерство, которое бы действительно занималось инновационной промышленностью и было бы заинтересовано в выращивании новых производств и новых практик, и тогда, на мой взгляд. Это было бы полноценным Министерством развития, которое могло бы осуществлять такого типа работу. Для этого есть целый ряд предпосылок и в самом образовании, и вообще в постановке такого вопроса.

Почему? Потому что ведь что основное мы имеем в области, связанной с проблемами модернизации и с проблемами фактически обновления технологий? Я как бы, обсуждая образование, одновременно вынужден обсуждать три очень разных, но взаимосвязанных вещи. Это, с одной стороны, циклы обновления способностей и компетенций человека, за что отвечает образование, циклы обновления технологий, что должно быть связано с инновационной промышленностью, и циклы трансформации и изменения знаний, за что должна отвечать фундаментальная практикоориентированная наука. Дальше некоторая констатация, которая очень важна. Она заключается в следующем. В чем основная проблема модернизации? Я в свое время пережил очень интересное состояние, когда с присутствующим здесь Юрием Васильевичем Крупновым мы участвовали в некоторых подходах к разработке программы в Сибири с уважаемым представителем президента в Сибирском округе господином Квашниным. Там он рассказывал следующую вещь. Он говорит: я что стал делать? Я обсуждая – это было еще до объявления программы модернизации – я собрал Сибирское отделение Академии наук, привел туда представителей бизнеса, олигархов, и заставил два часа ученых выступать. Сказал: показывайте, что у вас там новенькое есть, какие есть заделы. Потом обратился к олигархам и сказал: кто из вас готов в это вкладывать деньги? И наступила – говорит – тягостная пятиминутная пауза. А с чем эта пауза связана? Пауза связана, на мой взгляд, со следующим, как раз с принципами технодинамики. Все дело в том, что вкручивать новые фундаментальные решения, за которыми стоят новые технологии, в старый тип производств бессмысленно. Т.е. для этого надо создавать и формировать новые отрасли и кластеры. И действительно, несмотря на недофинансирование фундаментальной науки, мы имеем – мы сотрудничаем с Институтом науки Министерства образования и науки

(Государственное учреждение «Центр исследований и статистики науки» Министерства образования и науки Российской Федерации), которым руководит Дмитрий Александрович Рубвальтер – в том числе по старым эконометрическим подходам есть 80 направлений в России, где до сих пор фундаментальные научные заделы опережают западные разработки.

Могу привести такой пример, и это связано с определенным кусочком доклада, в частности прорабатывая доклад «Технологически состоятельная модернизация» мы с рядом из этих людей работали, в частности, например, с разработчиком высокочастотных импульсивных лазеров. Эти лазеры, они выводят на создание кластера почему? Потому что это – станкостроение, новый тип космического корабля, новая энергетика. Но с этой точки зрения, такие заделы, они существуют. Другая группа – синтезгаз – новые двигатели внутреннего сгорания, новые подходы. И есть целый ряд таких разработок. Дальше возникает такой сакраментальный вопрос: почему это не вкручивается в современное производство? И на этот вопрос есть ответ – потому что существует знаменитая, в том числе зафиксированная американскими экономистами, и нашими экономистами, долина смерти. Потому что фундаментальная наука финансируется государством, там где-то появляется венчур – сейчас я скажу, где он появляется – и дальше рынок. Венчур, он где появляется? Венчур появляется на этапе, когда уже созданная вами технология принесла первую прибыль. Тогда венчур возникает как подход к тому, чтобы сбросить деньги, чтобы увеличить прибыль. А вот между фундаментальным открытием, где уже возникла экспериментальная разработка… Т.е. я говорю про очень конкретную вещь, не некоторое теоретическое построение, а есть уже прибор, уже конкретный экспериментальный прибор, и при движении до технологии, вот здесь возникает так называемая долина смерти, где работают исключительно бизнес-ангелы, которые рассуждают так: если из 10 одно решение доползает до конца, то это огромный успех. Вот с моей точки зрения, продвижение в том числе действительно инновационной промышленности, формирование новых отраслей и кластеров лежит именно в этой области, и здесь собственно и находится все то, что связано с проблематикой развития, с подходами к развитию.

Но с этой точки зрения, отсюда в том числе возникает вопрос о том, а как связывать сегодняшнее образование с этими перспективными направлениями и какой должна быть реформа в том числе высшей школы и университетов. Потому что, если мы обратимся к другому очень важному звену российского образования – университету –