Он театральным жестом закрыл лицо ладонями:

— Ах! Ты смущаешь меня.

— Нет, правда, Кевин! Пойдем искупнемся. Вода наверняка теплая.

— Ночное купание — это так романтично, — заметил он с легкой ехидцей.

Но я не поддалась:

— Не увиливай, Кевин. Ты что, стесняешься своего тела? Не поверю!

— Я стесняюсь твоего.

— В каком смысле? Ты боишься, что я окажусь костлявой уродиной?

Теперь он замахал руками:

— Ну что вы, мисс! Что вы… У меня и в мыслях такого не было! Я боюсь, что ты окажешься еще лучше, чем я только могу представить.

Это мне очень даже понравилось. Выходило, будто он представлял меня.

— Ну, как хочешь, — сказала я, и быстро, чтобы это не было похоже на стриптиз, стянула единственное платье, которое догадалась взять с собой.

Отвернувшись, я сняла и трусики и побежала к воде, не дав Кевину рассмотреть себя. Я надеялась, что любопытство погонит его следом. Пусть он и влюблен в кого-то, но это ведь не мешает смотреть на других. И, кто знает, вдруг то, что он увидит сейчас, понравится ему еще больше, чем…

Море встретило меня теплой лаской. Оно мягко скользило по коже, заставляя меня замирать от наслаждения. Немного воображения, и вот я уже в руках Кевина, который так дорожит каждой секундой, что не убирает ладоней. Он проводит снизу вверх, сверху вниз, он гладит меня, то сжимая руки, то расслабляя…

— Берегись!

Расплескивая воду, Кевин промчался мимо меня, совершенно обнаженный, размахивающий руками, как расшалившийся мальчишка. Я так и ахнула, увидев его голую спину, но он нырнул так быстро, что я ничего не успела рассмотреть. Мне захотелось крикнуть: «Стой! Дай же мне наглядеться на тебя».

— Здесь уже глубоко! — закричал он восторженно. — Иди сюда, не бойся.

Мне пришлось напомнить:

— Я в первый раз в море.

— Все когда-нибудь бывает в первый раз, — ответил он двусмысленно.

— Даже если знаешь это наверняка, все равно страшно, — заметила я.

Кевин снова нырнул, потом подскочил над водой, как дельфин, блеснул длинным телом. И я побежала к нему, с трудом преодолевая мягкое сопротивление воды. Почему море не пускало меня к нему? Или оно хотело, чтобы я приложила больше сил?

— Как тут чудесно! Чудесно!

Он брызнул водой:

— Девочка из штата Монтана. Немного же тебе нужно для счастья.

«Немного, — согласилась я про себя. — Ты и теплое море. Что еще надо?»

— Я не слишком честолюбива, — ответила я. — Для счастья мне не нужна стремительная карьера. Я, знаешь ли, хочу совсем другого.

Отерев мокрое лицо ладонями, Кевин с опаской, как мне показалось, заметил:

— Ты — редкая девушка.

Мы стояли по плечи в воде на некотором расстоянии друг от друга. После этих его слов мне показалось, что он еще отодвинулся. Может, рядом с чем-то редким особенно обостренно чувствуешь себя заурядным? Как же должны страдать сотрудники Лувра…

На всякий случай я ответила:

— Спасибо.

— Мне казалось, что уже не осталось тех, кто хочет просто быть женой и матерью…

— А разве я сказала, что хочу только этого?

— Нет? Мне показалось…

Почему-то мне очень хотелось, чтобы Кевин разобрался в том, какая я на самом деле и какой представляю свою будущую жизнь.

— Я вовсе не против того, чтобы состояться в каком-то деле, — заговорила я, как всегда, когда волновалась, немного сбивчиво. — Но само по себе это не может сделать меня счастливой. Без любви — нет.

Он что-то должен был ответить на это, но Кевин промолчал. Тогда я потребовала:

— А ты, Кевин? Можешь сказать мне? Как ты ощущаешь свое будущее?

— Ощущаешь? — переспросил он. — Интересно… Обычно говорят: как ты представляешь?

— Ну ладно, как ты это представляешь?

— Нет-нет! Мне-то как раз понравилось, как ты это сказала.

Я взмолилась:

— О господи, Кевин! Ты можешь просто ответить?

Шлепнув по воде, он запрокинул голову. Я тоже взглянула вверх, да так и замерла. Звездное небо над нами затягивало, хотелось лечь на воду и смотреть, смотреть, смотреть… Никто больше не подмигивал нам сверху, за нами внимательно наблюдали. И было как-то страшно не оправдать этого высшего интереса.

— А давай ляжем на воду, — неожиданно предложил Кевин. — Она удержит, не бойся.

Я восхитилась:

— Кевин! Нас посетила одна и та же мысль.

Его ладонь прижалась к моей спине. Сначала слегка, потом увереннее.

— Ложись, я поддержу.

«Подумать только: я лежу рядом с ним, на нас никакой одежды, и это не имеет ничего общего с сексом». — Меня даже развеселило это.

Оттолкнувшись ото дна, я попыталась лечь, однако ноги потянуло вниз, и я едва не ушла под воду, но Кевин успел подхватить меня. Он держал меня на руках посреди черного моря, и эта нежданная и ожидаемая минута, пока мы прижимались друг к другу, и была тем самым счастьем, о котором мы столько говорили в тот вечер.

— Такого Рождества у меня еще не было, — сказал он совсем тихо, но все звуки, что могли заглушить его голос, были сейчас так далеко.

Я прошептала в ответ:

— Как хорошо, что ты нашел эту бухту.

— Тебе нравится здесь?

— Мне нравится.

— Сейчас я положу тебя на воду. Просто расслабься, вода подхватит тебя.

— А тебе тяжело меня держать?

Он наклонил голову:

— Что ты… Совсем не тяжело…

Его шепот скользил по моим губам, я втягивала его дыхание, мы дышали одним воздухом… И все же я не могла не помнить о том, что не имею на это права. Все, что представлял собой Кевин, принадлежало другой девушке. Той, легконогой, похожей на богиню…

«Но этот час — мой», — убедила я себя и мысленно попросила у нее прощения. Потом… Может быть, уже завтра она получит его назад в целости и сохранности. Если захочет, конечно. А пока…

Кевин так и не положил меня на воду. Продолжая держать на руках, он стал чуть-чуть покачиваться, точно баюкал меня. Даже начал напевать что-то, хотя и уверял, будто у него совсем нет слуха. А я прижималась к нему всем телом, едва ощутимо терлась щекой о его влажное плечо, и мне было так хорошо, что не хотелось ничего большего. Только быть в его руках. Всю жизнь.

Но это не могло продолжаться бесконечно. Мы просто-напросто начали замерзать, хотя Кевин казался таким горячим… Я почувствовала, как он едва заметно передернулся, и спохватилась: