— Принц, не надо! Отойди от нее! Ваше Высочество, фу! — тщетно пытаюсь я успокоить своего защитника, но тот, словно не слыша моих увещеваний, мохнатым волчком так и крутится возле беспардонно вторгшихся в квартиру Анфисы ночных визитеров, угрожающе скаля тонкие, как иглы, острые зубки и топорща шелковую шерстку на загривке.

— Воровка! Как ты попала в этот дом? — продолжает вопить довольно молодая дама, которую можно было бы назвать холеной и ухоженной красавицей бальзаковского возраста, если бы не ее перекошенное злостью лицо.

— Что вы себе позволяете? Выйдите и дайте нам с Его Высочество одеться! — наконец просыпаюсь я окончательно и вспоминаю, что вообще-то я здесь по приглашению и по просьбе самой Гавриловны. А вот кто они, и на каком основании приперлись, пардон, в чужой дом в отсутствие хозяйки?

— Что? Выйти? Чтобы ты, испугавшись, что тебя поймали на месте преступления, тут же сбежала со всеми драгоценностями?

— Оксана, милая, ты утрируешь. Девушка никак не сбежит, третий этаж все-таки, — увещевает истерящую даму мужчина, в котором я смутно угадываю знакомые черты.

— А вы, наверное, Аркадий? — осеняет меня внезапная догадка.

— Ах, то есть вы все-таки знакомы? Ты знаешь эту аферистку, Аркадий? Это твоя любовница, которую покрывает мерзкая старуха? Отвечай немедленно!

Скандал выходит на новый уровень, и от пронзительных воплей взбешенной супруги племянника госпожи Светлозерской уже закладывает уши. Что ж, недаром Анфиса называет ее за глаза исключительно Ксантиппой и наотрез отказывается принимать у себя. Такую гостью и с железными нервами сложно вытерпеть, а уж Гавриловне с ее сердцем лучше вообще не пересекаться с источником столь мощных отрицательных эмоций.

— Меня зовут Аркадий Калюжный, и я, как вы верно догадались, племянник тети Анфисы, — сквозь непрекращающиеся требования вышвырнуть меня немедленно из дома представляется мужчина. — А вы кто?

— Я подруга госпожи Светлозерской, Елизавета Громова. И нахожусь здесь по личному приглашению Анфисы Гавриловны, — твердо встречаю я взгляды — разъяренный от дамы и растерянный от ее супруга. — И подтвердить это может и она сама, и фельдшер скорой помощи, в присутствии которого это приглашение было оглашено, и ее соседка, Лидия Павловна, которая лично передала мне ключи от квартиры. А вот ваш визит в такое время, да еще с учетом отсутствия хозяйки, мне представляется совершенно неуместным. Поэтому вы сейчас пройдете на кухню, и там объясните мне, что ВЫ здесь делаете в такое время. Потому что в противном случае это я вызову полицию и сообщу о несанкционированном проникновении на чужую собственность.

Да, я тоже умею быть вот такой, особенно когда защищать надо не себя, а близкого мне человека.

Услышав про полицию, Оксана словно немного сдувается, хотя злиться явно не перестает. Возможно, она полагала, что у меня не найдется независимых свидетелей, готовых подтвердить законность своего пребывания на этой жилой площади.

Через несколько минут, надев на пижаму просторный спортивный костюм, я выхожу на кухню с Принцем на руках. Оба незваных визитера сидят за круглым кухонным столом, накрытым белоснежной скатертью, причем Оксана то ли нарочно, чтобы позлить меня, то ли с каким-то злорадным предвкушением восседает на любимом месте Анфисы.

— Я бы на вашем месте не стала садиться на этот стул, — небрежно замечаю я.

— А кто ты такая, чтобы указывать мне, куда садиться? — моментально вспыхивает гостья. Хотя, скорее не гостья, а вторженка.

— Да я не указываю, мне в общем-то все равно, — пожимаю я плечами. — Просто ваше платье, вернее, его юбка, она ведь из тафты, верно? Эта ткань плохо пропускает воду, но отлично впитывает запахи.

— И что с того?

— Просто Его Высочество сегодня переел немного. Он такой обжорка, знаете ли, — улыбаюсь я псу, который принимается облизывать мой подбородок. Уф-ф-ф, дружок, и правда, попахивает у тебя из пасти. — Ну и… стошнило его на этом стуле прямо. Я, конечно, замыла, как могла. Но без отбеливателя и прочих чистящих средств, потому что не знаю, где они у Гавриловны хранятся. Так что, боюсь, вы просто испортите свой наряд не самым модным в этом сезоне ароматом.

Я не успеваю договорить, как дамочка чуть ли не с визгом подскакивает со стула. На нем и правда есть слегка влажное пятно. Это я всего лишь пролила вечером немного воды случайно. Но нечего мостить свой зад на любимый стул Анфисы. Да.

— Это совершенно возмутительно! Аркадий, сделай же что-нибудь! Почему меня всегда оскорбляют в этом доме? Я тебя спрашиваю!

— Так что вы здесь делаете в столь неурочный час, Аркадий? — задаю я вопрос более адекватному собеседнику, который, явно нервничая, мнется на самом краешке соседнего стула.

— Дело в том, что кое-кто из соседей, тоже заметив, что тетю Фису увезли, позвонил нам и сообщил эту печальную весть, — пряча от меня глаза, невнятно лепечет мужчина. — Поэтому мы решили приехать посмотреть, как тут собака. Может, накормить его. Или водички там дать, к примеру.

Угу, водички. Судя по вполне однозначной реакции Принца на них, такие скорее крысиной отравы дадут, чем приедут среди ночи, озабоченные одиночеством старенького песика.

— Странно. Вообще-то Анфису Гавриловну увезли на скорой после обеда, часа в три. Мне об этом сообщили в половине пятого вечера, и в шесть я уже была здесь с вещами. Вы, очевидно, летели из Москвы?

— Нам позвонили, когда мы были…

— Мы собирались на очень важный прием. Между прочим, в городской администрации, — горделиво вскидывает голову дама высшего света.

Ух ты. Я должна преисполниться восторга? Или устрашиться намека на возможные большие связи?

— И?

— Что и? Как смогли, так и приехали, — снова кидается в бой очень влиятельная, но дико неприятная особа. — Думали, тут животное мучается, а здесь… Вертеп!

Вер… вертеп? Ах, ну да! Принц же, привыкший дрыхнуть вместе с хозяйкой, тут же залез ко мне на кровать, хотя я его гоняла и ссорилась с ним. Ну, тогда да. Как есть вертеп — женщина и кобель в одной кровати.

— Ну что ж, в таком случае, я думаю, вы все выяснили, убедились в том, что животное в порядке, что я здесь по воле самой хозяйке, так что… Благодарю от имени Анфисы Гавриловны за беспокойство. Думаю, она будет чрезвычайно тронута тем, что родственники так переживают о самом дорогом члене ее маленькой семьи. Но время уже позднее, а завтра рабочий день. Думаю, на этом лучше завершить нашу незапланированную встречу.

— Ты что, выгоняешь нас? — Оксана, организм которой, очевидно, уже устал сдерживать реакции на ее эмоции, пошла некрасивыми алыми пятнами, раскрасившими лицо, шею и зону декольте неровными узорами, наподобие шкуры леопарда. Или, скорее, тугодумного жирафа, до которого слишком долго доходит — вам здесь очень и очень не рады, недорогие незваные гости.

— А вы хотели чаю? Или просто негде переночевать?