франк пятьдесят еще до того, как он открыл рот. Мы молча пили кофе, и я чувствовал на себе его взгляд. Вопросительный. Даже обеспокоенный. Или, может, мне уже чудилось невесть что.

В тот момент, когда я меньше всего ожидал этого, он быстро придвинулся ко мне.

— Ну как, полегчало? — спросил он мягким, доселе незнакомым мне голосом.

Я вздрогнул.

— Ну… да. А с чего вы взяли, что у меня не ладится?

Я едва ли не заикался. И от неожиданности голос мой истерически зазвенел. Я потерял контроль над собой.

Он вперился в меня своими бычьими глазищами, и я закашлял, чтобы скрыть охватившую меня панику.

— Что, простудился?

Он еще и потешался надо мной, толстый боров!

— Ага, простудился… Погода-то меняется все время, прямо не знаешь, как одеваться…

Разговор становился слишком напряженным, слишком многозначительным. Я побоялся сорваться. И встал, чтобы положить конец своим мучениям.

— Будьте очень осторожны, Ноблар, — посоветовал Бертье, — одевайтесь потеплее. Не хватало еще вам подцепить какую-нибудь хворь…

В его глазах горел недобрый огонек. И мне уже не казалось, что это плод моей фантазии. Внезапно меня охватил страх; я собрался было уйти, проделав это как можно незаметнее, но Бертье цепко схватил меня за плечо. Я почувствовал на лице его дыхание.

— Не делай глупостей, Ноблар…

Я резко отшатнулся и пошел к двери. За спиной хрустнул скомканный в кулаке Бертье картонный стаканчик. Бр-р-р!

Бенара я встретил в дежурке. Он было обдал меня холодом, но мне хотелось сразу же разрешить наш мелкий конфликт. Широко улыбнувшись, я протянул ему руку. Мы сердечно пожали друг другу лапу и заговорили о другом.

— Тебя целых два дня не было, так что ты еще не знаешь программу на неделю.

— Нет, не знаю. Но уверен, что нам приготовили что-нибудь особо пикантное.

— И еще какое пикантное! Например, сегодня на закуску: демонстрация в Данфер-Рошро против полиции. "Пора оздоровить полицию!" — как тебе нравится их лозунг?!

— Интересно… И кто ж затеял эту заваруху?

— Наши старые друзья: Кривин, Лагийе и анархи…

— Ну прямо совсем как в доброе старое время!.. А в котором часу?

— Да, наверное, часа в четыре… В любом случае нас пригонят туда намного раньше. И без конца долбят, что необходимо любой Ценой избегать стычек. Мы будем расставлены на параллельных улицах; приказ: не высовывать носа, разве что стрясется что-нибудь серьезное…

Мы беседовали в полушутливом тоне, как будто все в нашей жизни шло своим чередом. Это, наверное, немного смешно, но одновременно и приятно.

Потом мы отправились в раздевалку, чтобы натянуть на себя форму "для демонстраций". Но перед этим я забежал в сортир. На стене красовалась надпись, которая привела меня в состояние легкого шока: ДА ЗДРАВСТВУЕТ "МЕСТЬ ЗА ПОЛИЦИЮ"!

Этих бедолаг оказалось раз-два и обчелся. Они, видать, заявили сборище тысяч на пять. А полицейская префектура — на полторы. В результате их собралось две-три тысячи. Да, времена здорово изменились. Каких-нибудь шесть-семь лет назад заманчивые лозунги вроде: "Все против полиции!" или "Разгоним спецназ!" собрали бы раз в пять, а то и в десять больше демонстрантов. Притом помоложе нынешних!

Мы отсиживались в автобусах на бульваре Пор-Руаяль, и вся процедура как будто проходила спокойно. Мини-шествие повернуло к Монпарнасу. Мы незаметно для них двигались вслед по бульвару.

Демонстранты должны были разойтись возле Севр-Бабилон. По рации нам передали, что несколько хулиганов, с самого начала засеченные переодетыми агентами, внедрившимися в толпу, решили закончить вечер в Сен-Жермене. Но эта группка была малочисленна, и их хватило лишь на то, чтобы расколотить одну-единственную витрину — в магазине грампластинок Видаля, напротив закусочной. Нам даже не пришлось гнаться за ними — этим занялись отряды республиканской безопасности. Без особого шума они прижучили трех-четырех нарушителей спокойствия, и вскоре поток машин вновь затопил квартал.

Рабочий день был окончен.

Вернувшись в "Отель де Полис", все быстренько, не ожидая особого приглашения, переоделись в штатское. Потом мы с Бенаром зашли выпить по кружке пива. Теперь он выглядел поспокойнее, чем в последний раз. Впрочем, главную тему мы не затрагивали. Бенар только сказал мне, что Клара разговаривала с Кристиной и у той сложилось впечатление, что она вроде как влюблена… Он произнес это слово с загадочно-сластолюбивой улыбкой.

Но я твердо решил оставаться в хорошем настроении и ответил ему тем же. Через силу и без всякого удовольствия.

Глава 12

Когда привыкаешь из года в год жить посредственной, тусклой жизнью, то любое новое событие сразу выбивает из колеи. Особенно потому, что беда, как известно, одна не приходит. Начинается другая полоса. И тогда замечаешь, что свалившиеся на тебя новости — отнюдь не из тех, о которых ты всю жизнь мечтал. В общем, человек редко бывает доволен, вот какая штука…

Не успел я войти к себе в дом, как началась следующая серия происшествий. Сперва позвонил инспектор из ЦББЖ[19], подчиненный Шарона, весьма мало ко мне расположенный; он крайне вежливо попросил обрисовать настроение умов у нас в комиссариате. Эдак доверительно. В стиле "уверяю вас, дальше меня это не пойдет". Ничего нового я ему не сообщил. Под конец, осмелев от его непринужденного тона, я даже решился переменить роли. Слишком многое смущало меня, и я захотел поставить точки над "i".

— А почему вы задаете эти вопросы именно мне?

Я действительно стремился понять. Он поколебался, перед тем как ответить. Потом заговорил официальным тоном.

— Потому что я считаю, что именно вы можете дать нам нужные сведения, месье Ноблар.

— То есть вы продолжаете подозревать, что я так или иначе замешан в этой мерзости?

— Откровенно говоря, я не знаю.

Он умолк, и я услышал в трубке щелканье зажигалки.

— Согласно собранным нами свидетельствам, ваше поведение