Не успела я добраться до мостика, как огромная параднаядверь распахнулась, и на крыльце появилась темноволосая, полноватая девушка вслишком узких джинсах. Окинув меня оценивающим взглядом, она спросила:

– Это ты поломойка?

– Да, – смиренно ответила я. – Простите, конечно.

– Ступай с заднего входа, тут дверь не для прислуги! –рявкнула девица. И вдруг забормотала: – Вот черт, ноготь отлетел. Ну, маникюршахренова, сделала гель, еле держится… Скоро с большого пальца слетит! – Девушкаподняла на меня глаза: – Чего стоишь? Двигай задницей!

– Слушаюсь.

– Да поживей!

Я ринулась бегом вокруг масштабного здания и нашла еще однудверь, не такую пафосную и дорогую. Она оказалась открыта.

Я всунула голову внутрь:

– Можно?

– Входи, входи, – приветливо прозвучало в ответ, и я увиделамолодую женщину, похожую на альбиноску. Волосы ее были белыми, но не седыми, ине колера свежей соломы, а просто бесцветными, такими, как пух у юногоангорского кролика. Крупное лицо с толстыми щеками и носом-картошкой было неслишком красивым, но и назвать уродкой незнакомку было невозможно. Самаяпростецкая мордашка. Если проехать по Нечерноземью, то в каждой деревенькенайдется пять-шесть подобных бабенок. Они хорошие хозяйки, замечательные матери,дело горит у них в руках, и все успевается: скотина накормлена, детиприсмотрены, муж под каблуком, щи сварены, в огороде полный порядок, погребломится от запасов. Лишь одна деталь отличала стоявшую передо мной женщину оттех баб: у нее были странные глаза, почти квадратные, раскосые, внешние уголкивек поднимались к вискам. И смотрели они на мир с невероятным, абсолютнодетским изумлением.

– Полы у нас мыть будешь? – вполне мирно спросиланезнакомка. – Чего молчишь? Или оробела? Входи! Знаю, что сегодня помощницаявится. Я Рая. А тебя как звать?

– Даша, – кашлянула я. – А куда идти?

Раиса поманила меня рукой.

– Сюда. Вот, гляди, тут кладовка. Утречком пришла, своюодежду сняла, надела форму. Ты, похоже, не толстая, моя подойдет. Ну, начинай,чего скуксилась?

С этими словами домработница протянула мне черное платье ибелый передник. Я мигом переоблачилась.

– Тапки держи и голову косынкой повяжи, – велела Рая. – Ну,вроде ничего вышло. Теперь слушай. Всю работу по дому делаю я, ты мне в помощь.Пыль вытирай аккуратно. Не дай бог, побьешь чего – из зарплаты вычтут. Туалетвот тут. Коли в доме приспичит, не вздумай какой-либо из хозяйских ваннвоспользоваться, мигом под зад коленом дадут. Моешь паркет да плитку и молчишь,к хозяевам не пристаешь. Упаси тебя бог разговоры затевать и собой грузить! Доночи тебя тут никто держать не станет, оттерла грязь – и прощай. Да, чуть незабыла… Тут полно домашних животных – их бить нельзя!

– Мне бы и в голову такое не пришло, – заверила я.

– Это хорошо, – закивала Рая. – Будешь исправно служить –награжу. Вообще, место райское. Ладно, теперь по-дружески скажу: повезло тебевыше крыши, таких хозяев поискать. Лиза часто вещи выбрасывает, они ейнадоедают, вот и велит: «Несите на помойку». А в пакетах-то все хорошее, новое!В общем, упакуешься. Чай пить можно, с бутербродами, если какие продукты сосрока сошли, бери – не жалко. Скажем, написано на йогурте: «Использовать до 10июня», так его и двадцатого слопать можно, я вот, например, еще ни разу неотравилась. Алкоголиков в доме нет, под юбку к тебе никто не полезет. Наши,имею в виду прислугу, все нормальные, что Толик, что Сергей Иванович.

– Это кто?

– Толик? Шофер. Хороший парень и, промежду прочим, холостой,но для тебя молодой слишком. Вот Сергей Иванович, садовник, самое оно. Тызамужем?

– Нет.

– Может, и свадебку сыграем, – засмеялась Рая.

Я улыбнулась в ответ. Никакой издевки в голосе Раисы неслышалось, просто она, как ребенок, радовалась от предвкушения предстоящегопраздника.

– Райка! – донеслось из глубины дома. – Куда пропала?Погладь мои брюки.

– О господи! – всплеснула руками домработница. – Совсемзабыла! Давай, вот пылесос, ведро, тряпка, швабра, начинай с третьего этажа,там в мансарде Настя живет. Иди, иди!

Продолжая говорить, она впихнула меня в просторный холл,заставленный вычурной дорогой мебелью, и ткнула пальцем в лестницу:

– Ну, лезь наверх.

Я покорно выполнила приказ и, таща за собой пылесос,дотопала до чердачного помещения, где моментально увидела Настю, Чуню и двухскотчтерьеров.

Собаки не залаяли, а девочка раскрыла было рот, но я, быстроприложив палец к губам, сказала:

– Уж простите, коли помешала, меня Раиса прислала полыпомыть.

– Да, пожалуйста, – ответила Настя.

Я приступила к работе и, протерев покрытые лаком доски,спустилась на второй этаж. В холле помещалась библиотека. Огромные шкафы изкрасного дерева, украшенные латунными накладками, ломились от книг. Мне сталоинтересно, и я начала рассматривать тома: Джек Лондон, Жюль Верн, Виктор Гюго,Вальтер Скотт, Пушкин, Лермонтов, Бунин, Куприн, Лесков. А вот и полки с АгатойКристи, Рексом Стаутом, Диком Фрэнсисом. Все понятно, Смолякова не только пишетдетективы – она обожает их читать.

– Надеюсь, вы уберете в моей комнате, – послышался за спинойвкрадчивый, приторно-сладкий голосок.

Я вздрогнула и обернулась. В двух шагах от меня стоялаполная дама со старомодным начесом.

– Вы же помощница нашей лентяйки? – ласково спросила она.

– Кого? – прикинулась я идиоткой. – Простите, конечно, меняпозвали Раисе помогать.

Дама закатила глаза.

– Наконец-то! Я задыхаюсь от пыли, почти получила астму, аМиладе и дела нет, лишь о ерунде думает! Конечно, теперь со мной можно несчитаться, но она ошибается. Знаете, кто я?

– Нет, простите, конечно.

– Вероника Григорьевна Трубецкая.

– Здрассти. А я Даша, – по-идиотски заулыбалась я. –Простите, конечно.

На морщинистое личико Вероники Григорьевны наползло слегкабрезгливое выражение.

– Не сообразила, кто я? – процедила она сквозь идеальносделанные вставные зубы. – Я являюсь хозяйкой дома!

– Ой, ой, ой! – запричитала я. – Уж простите, конечно, я такваши книги люблю, прям тащусь!