которые показывали по всей стране и лишь после этого – на Юге[63]. Курортные развлечения понемногу получали коммерческую окраску: администрация вводила входную плату на киносеансы и концерты и тратила эти деньги на то, что предпочитали отдыхающие.

Рис. 1.6. Мероприятия на свежем воздухе в доме отдыха поселка Дарасун, 1936. Фотограф: Зельма. РГАКФД г. Красногорска, № 0266198. Публикуется с разрешения архива

Дома отдыха в 1930-е годы предлагали более простые удовольствия. В большинстве из них были бильярды и столы для игры в шахматы и шашки. Любители спорта могли поиграть в волейбол и городки, остальные наблюдали за состязаниями. Вечера отводились под фильмы, концерты и повсеместную самодеятельность. Наряду с настольными играми, руководство домов отдыха начинало приобретать музыкальные инструменты. В доме отдыха, принадлежавшем Московскому областному союзу рабочих «Военно-Машинной промышленности», с 11 утра до 9 вечера действовала танцплощадка, где работали массовик (на платной должности) и баянист. Каждый день там устраивались «массовые танцы, игры, конкурсы на лучшее исполнение национальных, западных и бальных танцев». В промежутках между танцами массовик-затейник объявлял игры – политические викторины, головоломки и т. д. В других же местах массовики-затейники организовывали только танцы. Так, в доме отдыха завода «Серп и Молот» наблюдались такие недостатки: отдыхающие не разучивали новых песен, предпочитая старые, а культработник потакал им, подпевая и не стараясь ничего предложить. Кроме того, обе имевшиеся гармоники были негодными[64].

Таблица 1.3. Культурные мероприятия на курортах Кавказских Минеральных Вод, 1935

Источник: ГАРФ. Ф. 9493. Оп. 1. Д. 24. Л. 135

Удовольствие или содержательность?

Пропагандистские фильмы второй половины 1930-х годов, посвященные советским курортам, создавали картину изобилия, заботы, равенства с капиталистическим миром, еле выбирающимся из тяжелого кризиса и рассматривающим социализм в качестве альтернативы. Для англоязычной аудитории делался упор на социальное равенство – пациенты советских курортов представляли все слои общества: рабочий-авиастроитель, шахтер из Донбасса, колхозник, лейтенант вместе сидят за шахматными досками; компания игроков в домино состоит из хирурга, инженера-железнодорожника, директора завода и мастера цеха. Фильм на французском языке включал сцены принятия солнечных ванн нагишом. Но кроме того, эти картины – как и фильмы, предназначенные для советских зрителей, – восхваляли уникальное для СССР сочетание медицины, роскоши, современности и развлечений. Медицинские процедуры, выполняемые в современных кабинетах заботливыми медсестрами и врачами, облаченными в снежно-белые халаты, чередовались с пляжными сценами, где счастливые купальщики кидались в прибой. Повсюду, даже в сочинском санатории РККА, молодые пары прогуливались по аллеям, изящно танцевали на красивых террасах или плыли на байдарках, работая веслами. Автомобили, новые ровные шоссе, сверкающие белизной конструктивистские здания санаториев сообщали ощущение новизны. Оздоровительное воздействие отпуска на курорте подкреплялось соответствующими кадрами: медсестра, контролирующая жизненные показатели пациента, люди, насыщающиеся фруктами и пьющие минеральную воду, электрическое «солнце», целебный душ с использованием минеральной воды[65]. В общем же эти картины оставляли ощущение счастья, изобилия и радости: отдых на советском курорте, который больше не сводился к «починке человеческого мотора».

Сцены изобилия в кино опровергались признаниями чиновников, которые в 1938 году были озабочены уменьшением возможностей здравниц: финансовые трудности, в частности, привели к их неспособности привлекать и удерживать опытных медицинских работников. Один чиновник с большим стажем указывал на нехватку базовых вещей, вроде постельного белья, и на израсходование средств, отпущенных на строительство. Другие же указывали на неверные решения в области планирования и неправильную расстановку приоритетов (внимание к роскоши, а не к медицине). В соответствии с планом третьей пятилетки, предусматривавшим улучшение культурно-бытовых условий, центральные здравницы, видимо, должны были существовать по принципу «меньше, да лучше». Постельным бельем пожертвовали, чтобы закупить скульптуры, картины и дорогие ковры. Пациенты – такие, как рабочие завода «Серп и Молот», – высоко ценили удобства: «Разместили нас в уютных, комфортабельных комнатах с прекрасной мебелью. <…> Питание прекрасное. Вечером в курзале устраиваются концерты и кино». Но было сложно доказать, что эти удобства лучше влияют на здоровье пациентов, чем наем необходимого числа докторов и медсестер[66].

В действительности было много признаков того, что содержательную цель – создать рациональную советскую систему отдыха на курортах – затмила тяга к комфорту и развлечениям. К концу 1930-х годов курортный режим сошел на нет: пациенты приходили в столовую и покидали ее, когда заблагорассудится, брали вторую порцию по собственному желанию, а не по медицинским показателям. Чиновники Наркомздрава протестовали против такой утраты медицинской целесообразности. Один из них жаловался: «Самый профиль курортов превращался в увеселительные учреждения, но не в лечебные. Курорты имели пивные, рестораны». Первенствующая роль перешла от главного врача к директору. В санаториях предприятий и учреждений, не контролируемых профсоюзными медработниками, перестали соблюдаться какие бы то ни было нормы. Лечение сделалось факультативным, вечерние развлечения стали еще более важным компонентом отдыха, привлекая не только пациентов, но и окрестных жителей. Медицину игнорировали в пользу танцев[67].

Рис. 1.7. Фотография на память из отпуска в Ялте. 24 сентября 1938

Процесс превращения советского санатория из центра отдыха и восстановления в чисто досуговый курорт, похоже, шел полным ходом во второй половине 1930-х годов – задолго до известного хрущевского поворота к потребителю в 1950-е и 1960-е годы. Фильм «Девушка спешит на свидание» хорошо иллюстрирует возникшее в эти годы пренебрежение медицинскими целями. Герою-служащему, оставшемуся без документов и денег, нужно заплатить за путевку, и он предлагает свои услуги пациентам санатория, которых могут выселить за легкомысленное отношение к лечению. За пять рублей он ходит на процедуры вместо каждого из них. Мы видим, как представительного работника обливают водой из шланга, как он занимается на гребном и велосипедном тренажерах. По окончании процедуры делается соответствующая запись в медицинской книжке, которую герой фильма возвращает законному владельцу. На полученные деньги он покупает продукты, чтобы пригласить девушку на свидание в свою крохотную съемную комнатку. Отдых на советском курорте стал объектом вожделения, но это не касалось его медицинской составляющей.

Появление элементов роскошной жизни – статуй, изысканных ковров, вторых порций в столовой – вызвало уменьшение количества коек на курортах, а доставать путевки становилось все труднее даже при наличии связей. Но в то время как государственные учреждения здравоохранения, вынужденные экономить, принимали все меньше пациентов с путевками, число отдыхающих, не имевших путевок, росло бурными темпами. На курорты к северу от Сочи приезжало множество «неорганизованных пациентов», некоторые были с семьями в полном составе. В Анапе таких курортников насчитывалось 63 000, из них 17 500 детей (1938).