Девушка выудила из потайного кошеля внутри рукава сломанный отцовский духозаклинатель. Он был поврежден в двух местах: лопнула одна из цепей и треснула оправа одного из камней. Шаллан­ изучила его на свету, не впервые разглядывая следы поломок. Звено цепи заменили на такое же, оправу перековали. Даже в точности зная, где артефакт был рассечен, она не могла отыскать ни единого изъяна. К несчастью, исправление внешних дефектов не сделало его пригодным к использованию.

Она покачала на руке тяжелую металлическую штуковину из цепей. Потом надела, обернув эти цепи вокруг большого пальца, мизинца и среднего пальца. Пока что в устройстве нет самосветов. Девушка сравнила сломанный духозаклинатель с набросками, изу­чила его со всех сторон. Да, точь-в-точь такой же, как у Ясны. Об этом можно не беспокоиться.

Глядя на сломанный духозаклинатель, Шаллан почувствовала, как ее сердцебиение сделалось неровным. Когда Ясна была далекой и неизвестной фигурой, кража у принцессы воспринималась спокойно. Она же еретичка, предположительно обладающая дурным нравом и завышенными требованиями. А как быть с настоящей­ Ясной? Внимательной ученой дамой, строгой, но справедливой, потрясающе мудрой и прозорливой? Неужели Шаллан действительно сумеет ее обокрасть?

Девушка попыталась успокоить свое сердце. Она была такой с самого детства. Когда родители ссорились, Шаллан плакала. Столк­новения между людьми лишали ее присутствия духа.

Но она это сделает. Ради Нана Балата, Тета Викима и Аши Йушу. Братья зависят от нее. Девушка прижала ладони к бедрам, чтобы унять дрожь, и несколько раз глубоко вздохнула. Через пару минут, взяв себя в руки, сняла сломанный духозаклинатель и поместила обратно в потайной кошель. Собрала рисунки. Они могут помочь, когда надо будет разобраться, как использовать фабриаль. Как ей поступить? Можно ли спросить Ясну о том, как происходит духозаклятие, чтобы принцесса ничего не заподозрила?

Увидев мелькнувший между ближайшими книжными шкафами огонек, она вздрогнула и спрятала папку с рисунками. Оказалось, это была просто старая ревнительница в бесформенном одеянии — шла, шаркая ногами, в сопровождении прислужника-паршуна. Дама и не взглянула на Шаллан, а повернула в другой ряд книжных шкафов, и теперь свет ее фонаря сочился сквозь щели между книга­ми. Озаренная этим светом фигура — большая, но едва видимая за полками — выглядела так, словно кто-то из Вестников собственной персоной прогуливался по библиотеке.

Сердце Шаллан снова заколотилось, и она вскинула к груди защищенную руку. «Из меня ужасная воровка». Девушка скривилась. Закончив собираться, она направилась к полкам, держа перед собой фонарь. В начале каждого книжного ряда были вырезаны символы, указывающие дату поступления книг в Паланеум. Так их здесь раскладывали. На верхних уровнях имелись огромные шкафы с вы­движными ящиками, заполненными каталожными карточками.

Ясна послала Шаллан отыскать, а потом прочитать «Диалоги», известный исторический труд по политической философии. Однако в этой же комнате находились и «Незабытые тени» — книга, которую Ясна читала, когда их навестил король. Шаллан позже проверила по каталогу. Книгу, возможно, уже вернули на полку.

Поддавшись внезапному любопытству, девушка принялась считать полки. Она шла вдоль стеллажа и ближе к середине, в нижнем ряду, нашла тонкий красный томик с обложкой из свиной кожи. «Незабытые тени». Шаллан опустила фонарь на пол и, вытащив книгу, принялась ее листать, чувствуя себя преступницей.

Содержание ее смутило. Она и не думала, что это сборник рассказов для детей. Никаких примечаний или комментариев, просто сказки. Шаллан села на пол и приступила к первой. Это была история о ребенке, который ночью оказался далеко от дома. Приносящие пустоту гнались за ним до тех пор, пока тот не спрятался в пещере возле озера. Он выточил из куска дерева фигуру, напоминавшую человека, и пустил ее по волнам, обманув чудовищ, — они бросились в атаку и сожрали деревяшку вместо того, за кем гнались.

У Шаллан было не так много времени — Ясна начала бы что-то подозревать, останься она здесь надолго, — но девушка все же про­смотрела остальные сказки. Они все были в том же стиле: истории о привидениях или духах, а также о Приносящих пустоту. Единственный комментарий обнаружился в самом конце, и он пояснял, что автора книги очень привлекали легенды темноглазого простонародья. Составительница сборника потратила годы, чтобы записать все эти сказки и превратить в книгу.

«Лучше бы все забыли про эти тени», — подумала Шаллан.

И это читала Ясна? Девушка полагала, что «Незабытые тени» окажутся каким-нибудь глубокомысленным трактатом о тайном убийстве, повлиявшем на историю. Ясна ведь была вериститалианкой. Она восстанавливала правду о том, что случилось в про­шлом. И какую же правду принцесса могла обнаружить в историях, чье предназначение — пугать непослушных темноглазых детишек?

Шаллан вернула томик на место и поспешно покинула храни­лище.

По возвращении в альков Шаллан обнаружила, что торопилась напрасно. Ясны там не было, зато присутствовал Кабзал.

Молодой ревнитель, устроившись за длинным столом, листал одну из книг Шаллан по искусству. Девушка заметила его раньше, чем он ее, и улыбнулась вопреки всем своим тревогам. Она скрестила руки на груди и, напустив подозрительный вид, спросила:

— Опять?

Кабзал вскинулся и захлопнул книгу:

— Шаллан! — Синий свет фонаря, который держал паршун, отражался от бритой головы ревнителя. — Я пришел, чтобы встретиться с...

— С Ясной, — закончила девушка. — Как обычно. И ее, как все­гда, здесь не бывает в то время, когда ты приходишь.

— Меня преследуют неудачи. — Он потер рукой лоб. — Или же я просто выбираю не то время?

— А это что у твоих ног, корзина с хлебом?

— Подарок светлости Ясне. От ордена проницательности.

— Сомневаюсь, что булочки убедят ее отвергнуть ересь, — сказала Шаллан. — Вот если бы ты принес еще и варенье...

Ревнитель улыбнулся, поднял корзину и вытащил из нее баночку красного варенья из симники.

— Разумеется, я уже сказала тебе, что Ясна не любит варенье. Но ты его все равно принес, поскольку знал, что варенье очень люб­лю я. И ты это сделал уже... э-э-э... в десятый раз за последние ­ме­сяцы?

— Я становлюсь немного предсказуемым?

— Самую малость. — Она улыбнулась. — Все дело в моей душе? Ты переживаешь, поскольку я состою в ученицах у еретички.

— Э-э-э... да, боюсь, это так.

— Я бы оскорбилась, но ведь ты принес варенье.

Она улыбнулась, взмахом руки велела паршуну положить книги и выйти в коридор. Неужели на Расколотых равнинах и впрямь живут их родственники, которые умеют сражаться? В такое сложно поверить. Она с трудом могла припомнить, чтобы паршуны хотя бы повышали голос. Для непослушания им явно не хватало ума.

Конечно, некоторые свидетельства и донесения, что Ясна вынудила ее прочесть, пока они изучали убийство короля Гавилара, указывали на то, что паршенди не походили на обычных паршунов. Они массивнее, обладают странными доспехами, которые растут из тела. Да и разговаривают паршенди намного чаще. Возможно, на самом деле они вовсе и не паршуны, а их весьма дальние родственники, то есть совершенно иной народ.