— Именно, только с одной разницей. После того как тыознакомишься с содержимым, будешь должна добавить кое-что сама, причем вместесо своим портретом. Пока ты лежишь в постели, ларец останется у тебя, но потомего снова спрячут и извлекут на свет Божий, лишь когда твоя невестка принесетКлейморам нового наследника.

Уитни удивилась такой таинственности, но в эту минуту еекуда больше волновало то, что она не сумеет продолжить традицию.

— Сокровища? Портрет? — переспросила она. — Но я ничего неприготовила. Никто меня не предупредил.

— Совершенно верно, — кивнула вдовствующая герцогиня, любовнопогладив Уитни по щеке. — Однако я открыла секрет Клейтону, и он заранеезаказал твой портрет, который ты и положитшь в ларец.

— Но откуда я возьму драгоценность, чтобы добавить к тем,что внутри?

— Открой и сама увидишь, — велела герцогиня. — Мы сКлейтоном оставим тебя, чтобы ты смогла без помех рассмотреть содержимое.

Совершенно сбитая с толку и донельзя заинтригованная, Уитниоткрыла замок и обеими руками подняла тяжелую крышку. Восторженный ознобпробежал по спине.

— Письма! — воскликнула она, поднимая сияющие глаза насвекровь. — Письма и миниатюры! О, взгляните, веер из слоновой кости… а вот илента. Должно быть, они связаны с какими-то прекрасными воспоминаниями.

Она так разволновалась, что почти не заметила, как муж сосвекровью вышли, закрыв за собой дверь.

Уитни с бесконечной осторожностью вынимала каждый предмет ираскладывала на постели. Всего писем оказалось восемь, по большей частипожелтевших и ветхих от времени, бумага крошилась под пальцами. Очевидно,именно поэтому ларец позволяли открывать всего на несколько дней, прежде чемснова запереть в шкафу на два десятилетия. Одно было написано на пергаменте искручено в толстый свиток. Сообразив, что оно, должно быть, самое древнее,Уитни старательно развернула его и увидела, что не ошиблась. Послание,датированное шестым января 1492 года, было начертано изящным почерком первойгерцогини Клеймор:

«Я, Дженнифер Меррик Уэстморленд, герцогиня Клеймор, женаРойса Уэстморленда и мать Уильяма, родившегося в третий день января, посылаювам свои любовь и привет…»

Потрясенная Уитни читала повесть о чете первых герцоговКлеймор, изложенную во всех подробностях Дженнифер Меррик Уэстморленд. Онаписала о состязаниях, турнирах и битвах, в которых побеждал ее любимый муж,прозванный Черным Волком, но вместо того чтобы останавливаться на подробноетех, интересующих мужчин, предпочла поведать правду о своей жизни тем, комупредназначено стать ее преемницами.

Дженнифер не утаила, как велика была ее ярость, когда ЧерныйВолк похитил ее из родового замка в Шотландии и привез в Англию. Уитни веселосмеялась, узнав, сколько изобретательности требовалось Дженнифер, чтобы снова иснова пытаться ускользнуть из плена. Дженнифер рассказала, в какой гнев впалРойс, когда ему пришлось жениться на ней по приказу короля, и Уитни испытала теже негодование и страх, которые, вероятно, ощущала ее предшественница. Далеешел рассказ о турнире, где Ройс боролся против другого рыцаря, дамой которогоона себя объявила, и Уитни точно так же обуяли угрызения совести. Но последниефразы послания были исполнены такой любви к мужу, что Уитни вытерла выступившиена глазах слезы.

В заключение Дженнифер объяснила, что кладет в ларец свойпортрет, желая, чтобы последующие герцогини Клеймор знали, какой она была.

«Когда я сказала своему господину и мужу о моем желаниипередать письмо и маленький портрет следующим поколениям, он призвал художникаи подарил мне эту миниатюру. Боюсь только, что художник мне польстил, — скромнопризнавалась она. — Мои глаза не столь велики, а черты лица далеко не такиетонкие, но муж уверяет, что сходство необыкновенное. Он также подсказал мневыгравировать свое имя на обратной стороне рамки, чтобы потомки смогли сразураспознать мое лицо среди многих портретов будущих герцогинь Клеймор. Молюсь,чтобы и ваши мужья были так же добры, как мой, и позволяли заказать портрет ивам. Жаль только, что я никогда вас не увижу».

Слепыми от слез глазами Уитни рассматривала расплывающиесялица на портретах. Выбрав, по ее мнению, самый старый, она повернула егообратной стороной и улыбнулась. Свирепый герцог, прозванный Черным Волком,велел не только выгравировать инициалы жены, но и переплести их со своими изаключить в сердечко.

Уитни прижала миниатюру к сердцу и неохотно отложила.

К следующему утру она успела прочесть и перечитать каждоеписьмо и узнать все тайны своих усопших родственниц.

Вечером, когда Ноэля отнесли спать, Уитни послала за пером ибумагой и, поставив вверху дату, начала выводить букву за буквой.

«Я, Уитни Элисон Уэстморленд, девятая герцогиня Клей-мор,жена Клейтона Роберта Уэстморленда, мать Ноэля, родившегося в двенадцатый деньдекабря…»

В соответствии с традицией и общим стилем писем она изложилаподробности их романа и свадьбы.

Работа отняла у нее два дня. Закончив письмо к следующемувечеру, Уитни взглянула на Клейтона, читавшего книгу у камина.

— Я дописала, — сообщила она, — и теперь остается толькоположить в ларец мой портрет с выгравированным на рамке именем… портрет,выбранный тобой. Ты сказал, что привез его из Клеймора. Не выкроишь минутку,чтобы его принести?

Клейтон отложил книгу и подошел к кровати.

— Для тебя я готов на гораздо большее. На все! — заверил он.Целуя жену в губы, и, к ее удивлению, сел рядом.

— Где же он? — полюбопытствовала Уитни, гадая, какой портретмуж посчитал достойным такой чести и что написано на обратной стороне.

Вместо ответа Клейтон открыл верхний ящик тумбочки и снежной улыбкой вручил жене крохотную миниатюру, на которой она была изображенав подвенечном наряде. На обратной Стороне золотой рамки блестела надпись:

«Уитни, моя жена и моя любовь».