Я улыбнусь ей – ведь она жена моего сына. И она помогла моему… нет, не мужу. Больше, чем мужу.

Я столько слышал о тебе, Керидвен. О могущественной колдунье. О Владычице Тайн. О злой чародейке.

О хранительнице Котла.

О матери Морврана.

Когда-то я был готов низко склониться перед тобой: ты – его мать.

Когда-то я был готов убить тебя: ты – его мать.

Теперь ты держишь в руках хрустальную чашу, искрящуюся ярче звезд, и мне уже не важно, что ты – мать Морврана.

Ты – это ты. Владычица Котла Мудрости.

Оба Ворона поклонились ей: Увечный Король наклонил голову, Сархад отвесил глубокий поклон.

– Ну вот мы и встретились, Коварный Сидхи. Я столько веков видела тебя в своем Котле. Теперь ты пришел к нему сам. Не хочешь ли взглянуть в него? Увидеть скрытое, получить ответы на свои вопросы?

– Увидеть, Владычица Керидвен? – переспросил Сархад. – Я хочу видеть лишь одну женщину, и мне не нужен Котел Мудрости для этого. Мне достаточно лишь вернуться домой – и я увижу ее: хоть то, что с ней происходит на самом деле, хоть ее в моих несбыточных желаниях.

– А скрытое, – добавил он, – я либо нахожу сам, если хочу этого, либо… оно мне просто не нужно.

Помолчав, спросил:

– Ведь Котел Мудрости каждому видится иным? Единственное, что я хотел бы узнать, – каков он на самом деле. Когда рядом с ним нет никого. Может мне твой Котел показать сам себя?

– Нет, – отвечала Керидвен. – Зеркало не отражает себя.

– Жаль, – отвечал Сархад, и его лицо прорезала обычная усмешка.

Моего сына недаром назвали Авагдду – Кромешной Тьмой. Он был страшен… он, наверное, страшен и сейчас. Я так давно не видела его.

Я мечтала, чтобы Морвран унаследовал мое могущество, мои знания, но более всего – чтобы он смог стать Хранителем Котла. Он ведь тоже Ворон, ты знаешь лучше лучшего, Сархад.

Посмотри на Бендигейда Врана, Мастер. А теперь представь на его троне моего сына.

А ведь так могло бы быть. Должно было!

Авагдду был еще вороненком с неокрепшими крыльями, а я уже страшилась его жестокого нрава. Я заглянула в Котел, спрашивая, неужели нельзя ничего изменить. И я увидела, что если смешать в нем настои трав, собранных в урочный час, и дать им кипеть, не выкипая, год и еще день, то на дне Котла возникнут три чудесные капли.

Первая – спокойствие без равнодушия.

Вторая – доброта без слабости.

Третья – мудрость без гордыни.

Если бы я дала их проглотить Морврану, он стал бы достойным Хранителем Котла. И Бендигейду Врану не пришлось бы прилетать в этот замок из-за того, что ни в Прайдене, ни в Аннуине, ни на Авалоне, ни в иных мирах не найтись другому Великому Ворону, способному оберегать Котел Мудрости.

…А тогда – тогда я должна была догадаться, что Гвион Бах, которого я приставила сторожить кипящий Котел, подослан Гвидионом. Я доверилась ему, а он выждал час – и похитил эти три капли. И помчался к своему господину.

Он украл судьбу моего сына! Знаешь ли ты, Сархад, как мать сражается за своего ребенка? С той поры я слышала много легенд, как злая Керидвен преследовала невинного Гвиона Баха… поистине, их сложили мужчины! Ибо любая женщина знает, что мать становится беспощадной, когда речь идет о судьбе ее сына.

Настичь и растерзать Гвиона Баха! – вот чего я тогда хотела. Он бежал от меня зайцем – я за ним борзой. Он плыл рыбой – я за ним выдрой. Он летел птицей – я за ним соколом.

И всё же он избегнул моих когтей и добрался до моего господина. Из тех трех капель Гвидион сотворил своего верного слугу – Талиесина.

А мой сын… ты знаешь. Мудрость без добра в душе обернулась для него многими бедами. И еще большими – для Прайдена и Аннуина.

Слушая Керидвен, Сархад молчал. Да и что он мог сказать ей?

Пальцы Мастера безотчетно теребили перстень на левом мизинце – давний, слишком давний подарок Морврана.

– Ты ненавидишь его? – горько спросила Керидвен.

– Ненавижу? Не знаю… Из-за его предательства я провел в заточении две трети жизни, он хотел погубить мою Эссилт, но – он уже наказан, и наказан судьбой.

Бендигейд Вран кивнул:

– В сердце того, кто проложил путь к Котлу Мудрости, нет места ненависти. Иначе бы ты не добрался сюда, Вороненок.

– Спасибо тебе, – проговорила Керидвен. – Спасибо за то, что не ищешь мести моему сыну.

– Твой Котел потерял одного Ворона-Стража, а взамен обрел двух, – добавил Увечный Король. – Сархад, ты, думаю, уже понял: тебе придется остаться здесь.

– Навсегда? – нахмурился Мастер. Лишаться своего Зала Огня он совсем не хотел.

– Нет, нет. Скоро сюда пойдут многие. Котлу нужен еще один Страж.

– Что ж, – усмехнулся сидхи, – любопытно будет глянуть на тех, кто сумеет добраться сюда. Я готов остаться… хотя меня, похоже, никто и не спрашивает.

Старая Керидвен тихо заплакала.

Подойди, Эссилт. Нет, не оставляй шитья, – тебе оно привычно, и мне спокойнее, когда ты занята работой.

Просто сядь.

Когда ты вот так сидишь у моих ног, прислонившись к ним спиной, мне – хорошо и спокойно. Все мои тревоги сразу кажутся глупыми и ничего не значащими.

Ведь мы победили, Эссилт.

Произошло невозможное: миры вновь соединились. То чудо, о котором мечтали мы с Арауном.

Это моя победа: победа моих трудов.

Это твоя победа: не я, а ты стояла посреди Хоровода Великанов. Не я, а ты… да, и твой Сархад, – вы открыли путь Котлу Керидвен в мир.

Это наша победа… и я должен радоваться. Только не выходит.

Ты скажешь, я просто устал? – устанешь тут, за столько веков…

Ты скажешь, это просто весна? – весной всегда в душе поднимается беспричинная тревога?

Да, устал. Да, весна.

Знаешь, много веков назад тоже была весна. И я был тогда уверен, что мы победим.

Ну вот и победили…

За окном Карбонека мела метель – словно весь снег, что небеса забыли высыпать зимой, они решили вытряхнуть сегодня.

Вран подошел к окну.

– Отличная погода, Сархад. Как раз для тебя. Тебе будет легче добраться.

– Добраться куда? – не понял сидхи. – Ты же говорил, что я должен остаться в твоем замке, стать стражем Котла.