Они хотят власти – и Котел даст им ее. И мне страшно подумать, что произойдет, если Котел исполнит такое желание алчного негодяя.

В Эрине похожий Котел воскрешал мертвых. Жуткое было зрелище – навек онемевшие воины с застывшими лицами, живое оружие. На счастье, мой брат Эвниссиэн бросился в тот Котел и уничтожил его.

Поэтому мы давным-давно скрыли Котел Керидвен. Ото всех. Ибо как отделить достойных от подлецов? Как пустить к Котлу одних, спрятав его от других?

– А могу я взглянуть на этот Котел? – негромко спросил Сархад.

– Он не исполнит твоего желания, – покачал головой Бендигейд Вран. – Он помогает лишь людям, а ты – не человек.

– Я не прошу об исполнении желания. Только посмотреть.

– Хорошо. Смотри.

С их стола исчезла вся еда, и на нем медленно возникла чаша.

Грубая надтреснутая глина, вылепленная без гончарного круга.

Чаша, выдолбленная из дерева.

Кубок сияющего хрусталя.

Почерневший котел из меди, огромный, больше этого замка.

Сверкающий камень, в котором переливается одна-единственная капля.

– Так что такое Котел Керидвен на самом деле? – тихо спрашивает Сархад.

– То, чем ты хочешь его видеть, – отвечает Бендигейд Вран.

Они долго сидят в молчании. Вокруг них играет музыка, движутся блики света.

– Я много веков думаю, как сделать, чтобы к Котлу Керидвен устремились лишь лучшие из людей? – тихо говорит Увечный Король.

– Покажи его всем, – пожимает плечами Сархад. – В твой замок пройдут лишь лучшие. Остальные просто не найдут дороги.

– Показать всем, не вынося из замка?

– Это невозможно?

– Это очень трудно…

– М? Тебе для этого не пригодятся сильнейшая из Королев людей и один неслабый сидхи?

– Силы вас двоих не хватит…

– Кто нужен еще?

– Подожди. Дай подумать, – Вран безотчетно протянул руку, и в ней возникла чаша с медом.

Сархад последовал его примеру. И получил свою чашу.

А мед из Котла Керидвен был сказочно вкусен.

– Послушай меня, Вороненок.

Сархад ничуть не обиделся на такое обращение – из уст Великого Ворона. Король продолжал:

– Чтобы Котел Керидвен пришел в мир людей, оставшись в Замке Врана, нужно могущество сильнейших из Древних, богов, сидхи и людей. В день Сердца Зимы соберитесь в Хороводе Великанов и соедините вашу силу.

– Я понял.

– И лучше бы, чтобы вас было двое мужчин и две женщины.

– Это нетрудно. Я позову Арауна…

– Нет.

– Почему?

– Араун рожден женщиной-круитни. Его могущество велико, выше иных Древних, но он…

– Тогда – Ху Кадарн. То есть Седой Волк.

– Отлично. А кто из богинь?

– Не знаю, мне всё равно.

На склонах холмов из камней выкладывают очертания лошади и щедро поливают известью.

Так было. Так есть. Так будет, спустя века и тысячелетья.

Ее боятся. О ней рассказывают страшные легенды. Но на ее могущество уповают. И будут уповать.

Рианнон. Одна из трех богинь-Кобылиц. Они поделили между собой три земли: Эпона на юге, Маха на западе, Рианнон в Прайдене.

Если путнику, бредущему в тумане, выйдет навстречу белая лошадь, то более благой приметы ему не найти.

– Рианнон? Хорошо, – Сархад отхлебнул меда. – Пусть будет Рианнон.

– Но ведь она безумно ревнует тебя к Эссилт? – нахмурился Вран.

– Пусть ревнует, – махнул рукой Мастер.

– Послушай. Это слишком серьезно. Если вам четверым удастся соединить круг силы, то Котел Керидвен…

– Я уже понял. Удастся.

– Но ревность Рианнон может всё разрушить!

– Нет. Не тревожься: нет.

– Сархад!

Тот прищурился:

– Послушай меня, Верховный Король Прайдена. (И не отрекайся от этого титула – он только твой.) Меня не за длинные ресницы прозвали Сархадом Коварным. Конечно, за тысячу лет в темнице я позабыл многое, слишком многое… но ведь не всё. И остатков былой хитрости мне с избытком хватит, чтобы убедить одну-единственную женщину сделать нечто, идущее против всех ее желаний. Это очень просто, поверь.

– Ты солжешь ей? – нахмурился Вран.

– Ни в коем случае! Я скажу ей только правду. Ничего, кроме правды. Но… не всю правду.

Сархад улыбнулся. Оч-чень недоброй улыбкой.

Вран помедлил – и улыбнулся в ответ:

– Правду говорить легко и приятно, так?

– Почти, – рот Сархада изогнулся в усмешке. – Полуправду говорить не совсем легко. Но зато та-ак приятно…

* * *

Пройдясь по Залу Огня, Сархад щелчком пальцев вызвал Зеркало.

Оно услужливо показало ему Эссилт.

Ворон сосредоточился. Обмануть Рианнон было не очень-то трудно… при одном условии: он должен действительно испытывать все те чувства, в которых убедит ее.

Испытывать – или помнить их так, будто они – сегодняшние.

Черты Сархада, отраженного в Зеркале, разгладились. Тысяча лет с плеч – немало даже для сидхи.

Женщина рядом с ним стала выше, величественнее, горделивее.

«Рианнон! Мы были молоды – ты и я. Мы были счастливы. Я не забыл, и помнишь ты. Хорошо помнишь?»

«Что это?» – девы-сидхи подобрали подолы своих длинных одежд и, дрожащие, подбежали к трону Рианнон.

И было чего испугаться.

В зал вползали струйки огня.

Они не сжигали ничего – от них ни дыма, ни чада, ни пепла. Даже самые нежные зеленые листочки не скручивались от их жара, не падали безжизненным белым тленом.

Огонь ничего не уничтожал, но полз и полз по ее тронному залу, словно пламенеющие змеи осмелились проникнуть сюда.

Рианнон замерла, поняв, кто посылает ей таких вестников.

А змеистый пламень подбирался к ней, его золотистые протуберанцы оплетали колонны живой листвы, ничего не уничтожая и всё приближаясь…

– Сархад? Ты?

Языки огня обвили ей лодыжки, перекинувшийся сверху пламень оплел ее плечи, руки, грудь.

И потянул к двери – небыстро, но настойчиво.

Рианнон не противилась этим учтиво-жарким огням. Изжелта-красные протуберанцы змеились вокруг нее, лаская и приказывая. Словно золотая сеть оплетала Королеву.