Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я выпил всю кружку до дна. А почему бы и нет? Я зашелслишком далеко. Что, если в этой глубокой тьме сокрыто нечто важное, последняятайна, которой моя собственная земля, Доннелейт, должна поделиться со мной? Богзнает, какие в будущем мне предстоят испытания, боль и, возможно,разочарования.
Я выбрался из кровати и старательно пристегнул свой меч,чтобы опасность не застала меня врасплох. Затем взял грубый кусок воска сфитилем, который нашел здесь же, рядом, зажег и через тайный проход из хижиныпроник в пещеру.
Я поднимался все выше и выше. Свеча освещала мне путь вдольземляной стены и наконец вывела на холодное и открытое место. В отдалении я могвидеть луч света, пробившийся из внешнего мира. Я стоял над главным входом впещеру.
Я вошел внутрь. Свет двигался передо мной. С содроганием ярезко остановился и увидел множество черепов, смотрящих на меня пустымиглазницами. Бесчисленные ряды сложенных черепов! Некоторые из них были такиедревние, что практически рассыпались в пыль.
Это было погребальное место, рассудил я. От людей,похороненных здесь, остались только мертвые головы, и я решил, что духи, еслизнать, как к ним обратиться, будут говорить через эти головы.
Я твердил себе, что нечего так глупо пугаться. В то жевремя, как ни странно, чувствовал, что теряю силу.
«Это отвар, который ты выпил, – прошептал я. –Сядь и отдохни».
Так я и поступил, откинувшись к стене слева от себя и глядяв пространство, заполненное масками смерти, скалящими на меня зубы.
Грубая свеча выкатилась у меня из руки, но не погасла. Онапокатилась в пыль, но, когда я попытался подхватить ее, у меня ничего не вышло.
Затем я медленно перевел взгляд вверх и увидел моюутраченную Жанет.
Она шла ко мне через помещение, наполненное черепами,продвигаясь медленно, словно не была реальной, а снилась мне.
«Но я не сплю», – громко произнес я.
Я увидел, как она кивнула и улыбнулась. А потом Жанетостановилась перед мерцающей маленькой свечкой.
На ней было то же самое розовое одеяние, что и в тот день,когда они сожгли ее. И тут, к неописуемому ужасу, я увидел, что шелк был поеденогнем и сквозь прорехи и лоскутья виднелась белая кожа. Длинные белокурыеволосы были обожжены и почернели на концах, а щеки испачканы пеплом, как иничем не прикрытые ноги и руки. И все же она была здесь, живая, она стоялавозле меня.
«Что же это, Жанет? – спросил я. – Что ты скажешьмне теперь?»
«А что скажешь мне ты, мой возлюбленный король? Япоследовала за тобой из великого круга на юге до самого Доннелейта. А тыпогубил меня».
«Не проклинай меня, светлый дух, – взмолился я и встална колени. – Дай мне то, что сможет помочь всем нам! Я искал тропу любви.Она оказалась тропой гибели».
Выражение ее лица переменилось: я увидел спервазамешательство, затем понимание.
Жанет перестала улыбаться и, взяв меня за руку, произнесласлова так, как будто они были нашей тайной.
«Будешь ли ты искать другой рай, мой повелитель? –спросила она. – Возведешь ли новый монумент, подобный тому, который тынавсегда оставил на равнине? Или предпочтешь создать танец, настолько простой играциозный, что все люди мира смогут исполнять его?»
«Такой танец, Жанет, я хотел бы придумать. И все нашисоплеменники составили бы один живой круг».
«И ты сочинишь песню настолько приятную, что ни однаженщина, ни один мужчина любого племени никогда не смогут сопротивляться ей?»
«Да, – подтвердил я. – И мы будем петь вечно».
Лицо ее осветилось, губы разомкнулись, а во взглядепромелькнуло легкое изумление. Она заговорила опять:
«Тогда пусть над тобой вечно висит проклятие, которое яналожила на тебя».
Я зарыдал.
Она жестом велела мне успокоиться и запастись терпением, азатем мягким, быстрым голосом Талтосов прочла не то поэму, не то песню:
Твой поиск проклят,
И путь твой долог,
И только начинается зима.
Лихие времена навеки канут,
И память потеряет смысл.
Но ты, когда она к тебе протянет руки,
Молящие о полном всепрощенье,
Увидев, что земля творит,
Не ужасайся, коль дожди
И ветер начнут ее терзать.
Взойдут посевы, развернутся листья,
Сухие ветки пышно зацветут,
Крапиву, что пыталась всех ожечь,
Затопчут сильные мужчины,
И танцы, круг и песня
Послужат нам ключом к воротам рая.
Всегда бывает так:
Чем власть пренебрегает,
То и приносит вечное блаженство.
Пещера погружалась в сумерки, маленькая свечка догорала…Махнув на прощание легким жестом руки, Жанет улыбнулась снова и исчезла совсем.
Казалось, что сказанные ею слова запечатлелись в моейпамяти, словно были вырублены на плоских камнях нашего круга. И я увидел их тами запомнил навечно, как только замерли последние отзвуки ее голоса.
Пещера оказалась в полной тьме. Я вскрикнул и принялсяползать в поисках свечи. Тщетно. Но, быстро вскочив на ноги, я увидел, чтомаяком мне служит огонек в крошечной хижине внизу – там, откуда я пришел.
Отирая глаза от слез, преисполненный любви к Жанет и ужаснойсмеси сладости и раскаяния, я поспешил в маленькую теплую комнатку и увидел тамрыжеволосую ведьму, лежавшую на подушках.
На один миг я увидел в ней Жанет! Но не кроткий дух,глядевший на меня любящими глазами и читавший стихи, обещавшие отпущениегрехов.
Это была обожженная, страдающая и умирающая женщина. Ееволосы лизали маленькие язычки пламени, кости тлели. Она выгибала спину вагонии, пытаясь дотянуться до меня. И когда я закричал, намереваясь выхватитьее из пламени, передо мной снова оказалась та же рыжеволосая ведьма, заманившаяменя в свою постель и заставившая выпить отвар…
Мертвая, бледная, навечно умиротворенная, с кровянымипятнами на задранных кверху юбках. Ее хижина – гробница, ее огонь – вечныйсвет.
Я осенил ее крестным знамением и выбежал из хижины.
Но в темном лесу я нигде не смог отыскать свою лошадь. Дослуха моего доносился лишь хохот маленьких людей.