— Агнесс?.. Хм, трудно сказать… Я слышал, что она предпочитает не распространяться на эту тему. Говорят, это потому, что она присмотрела новый дизайн для фонтана и не знает, как об этом сказать любимому…

Сергей строчил языком, как на пишущей машинке. Его сильно резануло последнее слово. В кабинете Князя и в отношении Михаила оно почему-то показалось диким.

— Можешь прекратить нести околесицу, — сурово сказал Князь. — Здесь не идиоты собрались, хвала бездне. Говори, что знаешь, пока я не начал из тебя выбивать, как на площади…

Ноздри Князя шевельнулись, он принял нетерпеливую позу.

— Стоп, не надо, я все понял! — Сергей резво поднял ладони. — Тебе нужны подробности, да?..

— Мне нужна суть, — пояснил Самуил.

— Так тебе суть нужна без подробностей?.. Или как?.. Я не понимаю…

Сергей узрел, как глаза Денницы метнули в него шаровые молнии.

— В пыточную его — быстро расколется!.. — подал голос Ираклий. Сергей скосил глаза на развалившегося генерала.

— Рано я Лео отпустил, забыл сказать, что крыс надо поморить, — промолвил Князь будто невпопад.

Сергей заморгал чаще, чувствуя, как от дыма режет глаза. В один миг перед глазами промчались страшные побои, боль, равнины, Виолетта, совсем одна, если останется без него…

— Подождите, я все скажу, — выдавил он изменившимся голосом. — Михаил и Агнесс почти неделю тренировали новый маневр, — не дожидаясь приглашения, начал Сергей. — Последнее время у них что-то не очень клеилось в личном плане, это было заметно со стороны… Ангелы говорили, что они разошлись по принципиальным положениям новой концепции, будто Михаил не хотел…

— Что конкретно они не поделили? — перебил Князь.

— Не знаю. Дней пять их не видели вместе, кроме как по работе, и не разговаривали они ни о чем, кроме…

— Что за маневр, какая концепция? — Самуил пристально заглянул Сергею в лицо.

— Я не знаю… То есть не уверен… Они в секрете держат… — Сергей замялся, не выдерживая гнетущего дьявольского взгляда. — Вроде новые способы обороны или в этом духе… Так ангелы знакомые из легиона говорили… — он замолчал, и Князь увидел капельки пота, нестерпимо выступившие на его лбу.

— Ну? И это все? — спросил Самуил.

— Я больше ничего не знаю… Я… говорил с генералами легиона… Один раз… Они… ничего толком… Пожалуйста… Я все сказал, поверь мне… — промямлил Сергей, теряя всякое достоинство.

Князь помолчал.

— Что скажешь? — кивнул он Ираклию.

— Лирика. Бездарно, — хмыкнул пятый генерал. Он сложил руки на груди и сверлил Сергея неприязненным взглядом.

— В самую точку, — целиком согласился Князь.

— Отдать его Варфовским парням, он бы быстро заплясал нам танго, — раздраженно прибавил Ираклий.

Самуил поморщился.

— Связываться еще, — брякнул он. — Иди гуляй, тупая шестерка. Я разочарован в ангелах.

— Спасибо… — Сергей выдохнул и, нервно поднявшись, заспешил к двери.

— Шнырь заоблачный! — до его ушей долетел голос генерала удовольствий.

«Сам шнырь!» — мысленно огрызнулся Сергей. Он оказался в коридоре и закрыл дверь. Его рука смачно хлопнулась о предплечье, показывая средний палец.

«Падшая муза без фантазии!.. Дух позорный!..» — выругавшись, Сергей испытал невообразимое удовлетворение. В последнюю неделю жизни в раю он вообще не виделся с Михаилом, как и с Агнесс, и с генералами. Он жил почти месяц, пряча свою башку от будущего гнева, который потом и схлопотал по полной программе. А все остальное, что он видел, он просто не сказал. Идиоту было бы понятно, ознакомься он нормально с досье.

«Девочка-растерялочка, да как ты с адом управляешься, если листик не можешь найти у себя в столе?!.. А я еще думал, что я идиот!..»

На ходу сплевывая, Сергей пошел по коридору. Сердце бешено колотилось у него в груди. И пусть он знал, что его гнев не был праведен, но радость отыгранного очка перевесила все эмоции.

Главная площадь выплыла из паутины западных улиц. Сергей вышел на простор у подножия трона и, спеша, направился вперед. Маленький дневной перерыв заканчивался, предстояло еще несколько часов работы до того, как можно было пойти домой. К ней…

Сергей подумал о том страхе, который возник у него за Виолетту. Ведь и вправду, если его покалечат и выкинут на равнины, она снова окажется одна в этом мире, и ее некому будет защитить. …Так ли?.. Да, она делала его уязвимее. А что как он поступит, если ему придется выбирать между совестью и ей?.. Она — его слабое место, его искушение. И похоже, что это очевидно.

Однако хотя бы от этого, быть может, мнимого лучика света Сергей отказываться не хотел. Теперь уже не только из-за чувства долга и жалости… Он понимал, что ему нужен кто-то, ради кого еще стоит держаться, кто-то ценный в этом мире.

Она все время твердила, что любит его. Но ему-то было ясно, что ей движет бешеное желание спастись от вечного страха и унижения, спастись в его руках.

Доколе будут существовать их отношения, выползая на одной благодарности к нему?.. Когда она снова поймет, что Сергей не может конкурировать с Князем и другими демонами, и захочет вернуться к прежней жизни?.. Сергей не знал, когда обман оборвется, и кто из них упадет со скалы первым… Но он всем сердцем желал не взорваться безудержной страстью к ней.

* * *

Бывает, что в жизни все идет по-прежнему плохо и ничего не изменилось вокруг, но на душе внезапно что-то выравнивается, и внутри воцаряется мир и покой. Реальность это или выдуманный миф уставшего мучаться сердца?

Две недели мелькнули незаметно, и Сергей сам не уследил, как втянулся в новую работу. День шел за днем, мокрица будила с утра, усталость усыпляла вечером, и, казалось, все так и должно быть. Сергея это пугало. И он больше всего боялся, что когда-нибудь смирится с адом.

Однако эта боязнь не могла повлиять на то, что он сегодня, как и вчера, возвращался в половине десятого вечера с Земли обратно в преисподнюю, чувствуя обычное утомление и пустую успокоенность. Даже раздражать все вокруг нежданно перестало, и пристань кто-нибудь к нему сейчас, Сергей бы дубово огрызнулся и пошел бы дальше. Ужели?.. Но это постепенно становилось для него естественным…

Придя на площадь с равнин (а именно туда волной местных потоков часто заносило летевших с заданий искусителей), Сергей сразу заметил, что сегодня припозднился. На поприще уже собралось достаточно народу, и кожей спины ощущалось начало буйной ночной жизни.

Сергей двинулся по краю главной площади, держа путь в затерянный угол, отведенный для самого ненужного в