Так вот: тебе никто ничего не должен.

Это значит, что никто не живет для тебя, дитя мое. Никто не обязан тебя любить. Никто не должен тебя уважать. Когда люди что-то делают для тебя, это происходит только потому, что они сами хотят это сделать. Но вовсе не потому, что они тебе должны.

В тот момент, когда ты это поймешь, ты не будешь разочарована. Другие не обязаны делиться с тобой собственностью, чувствами или мыслями. А уж если они это сделают, то только потому, что ты это заработала. И тогда ты сможешь гордиться любовью, которую ты заслужила, и искренним уважением друзей. Но никогда нельзя принимать все это как должное. Если ты это сделаешь — ты всех этих людей потеряешь. Они не „твои по праву“. Добиваться их и „зарабатывать“ их надо каждый день.

Никто тебе ничего не должен»[841].

В нейролингвистическом программировании (НЛП) считается, что слово «должен» разрушает нашу психику. Дело в том, что в этом слове не заложено четкого понимания — кому, сколько, до каких пор и почему мы должны? Это типичная структура так называемой милтон-модели языка[842], предполагающей использование искусной расплывчатости выражений. Суть ее состоит в том, чтобы формулировать фразы, звучащие весьма определенно, но на самом деле достаточно общие для того, чтобы спровоцировать нас на заполнение представленного «пустого пространства» своими уникальными внутренними переживаниями. Выходом этой ситуации является замена утверждения «должен» на вопрос «а что, если не?». Например, если вместо «я должен сделать то-то», мы спросим «а что будет, если я этого не сделаю?», то сможем понять реальный смысл, риски и возможные последствия этого действия. Когда мы понимаем, чем реально рискуем и какие плюсы и выгоды можем получить, сразу возникает, вместо категоричного требования «должен» переход в поливариантную модель: «Я могу поступить так, а могу — иначе». Мы делаем осознанный выбор, с четким и ясным пониманием того, что может произойти в результате выбора того или иного варианта.

Казалось бы, как просто и очевидно, но как часто мы слышим, что мы что-то должны? А как часто мы сами утверждаем, что нам кто-то что-то должен? Постоянно — в любых ситуациях, начиная от восприятия брака и рабочих отношений, когда нам кажется, что семейный или бизнес-партнер обязаны удовлетворять наши потребности, и заканчивая рассуждениями о моральном, родительском, гражданском и других видах долга. Главное в такой ситуации, как воспринимаются такие заявления. Человек может согласиться с требованием. А может и отказаться, тем самым отрицая свою причастность.

Если рассматривать человека как многокомпонентную систему[843], нужно воспринимать все, что окружает его, как части этой системы. Все компоненты системы тесно связаны с центром — человеком, а также существенно влияют на него. Чем большую важность они для него имеют, тем более сильная связь между ними образуется. Появление дополнительных связей в системе ведет к уменьшению количества степеней свободы[844].

Двусторонние связи, которые образуются при общении с другими людьми, формируются под влиянием внешних по отношению к системе факторов. Но главным из них все равно остается человек, как центр системы. Если образовавшаяся связь не важна и человек не придает ей значения, тогда она не может быть устойчивой и со временем исчезает.

Таким образом, обязательства перед другими людьми возможны только тогда, когда сам человек верит в их важность. В связи с этим возможны несколько вариантов развития событий.

Если человек всегда признает наложенные на него обязательства, он превращается в зависимую от других людей систему. Такой человек убежден, что не имеет права отказываться от обязательств — вследствие воспитания или жизненной позиции. Ничего хорошего это ему не приносит, количество дополнительных связей в его системе увеличивается, а количество степеней свободы, соответственно, уменьшается независимо от него. Для таких людей характерны часто меняющаяся самооценка, причем чаще в сторону ее занижения, нелюбовь к себе, иногда вплоть до ненависти, часто возникающее чувство вины. Они склонны пытаться подавлять свой гнев, что нередко приводит к вспышкам неконтролируемой агрессии. Зависимые люди испытывают выраженные трудности в общении с другими людьми и в интимной жизни, они замкнуты и депрессивны, у них повышен риск возникновения психосоматических заболеваний.

Следующий вариант — человек просто не признает никаких обязательств, несмотря на объективные обстоятельства. Он не хочет брать на себя ответственность, пытаясь таким образом стать независимым. Но такое поведение довольно однобоко и далеко не всегда соответствует реальному положению вещей.

И последняя, самая гармоничная ситуация. Человек вполне сознательно понимает, что главным в процессе принятия решения всегда будет он. Поэтому всякая связь, возникающая при общении, должна пройти сознательное и объективное подтверждение его личности. Тем самым человек сам определяет, когда и кому он должен, основываясь только на собственных потребностях. Он самостоятелен при принятии своих решений.

Первым шагом к формированию самостоятельного, свободного человека может стать понимание того, «что никто никому ничего не должен». Свободный, самостоятельный человек делает что-то для другого, исходя из своего желания и не ожидая чего-либо в ответ. Соответственно, самостоятельные люди воспринимают действия другого по отношению к ним как подарок, а не как долг или обязанность.

Наиболее универсальную постановку вопроса долженствования можно найти в работе знаменитого австрийского, а затем британского философа сэра Карла Поппера в его труде «Открытое общество и его враги»[845]. В разделе «Договор и природа» Поппер проводит жесткое различие между законами природы и нормами социальной жизни — законы природы невозможно нарушить, тогда как соблюдение человеческих законов носит в основе договорный характер. В свою очередь, все социальные нормы человеческого поведения являются договорами лишь рамочно, а в каждом конкретном случае каждый человек сам для себя решает, принимает он ту или другую социальную норму как правило своего поведения или нет.