о критическом состоянии его жены. И человеку даже не пришло в голову ограбить его, пока он лежал пьяный. Значит, есть что-то в жизни, что находится за гранью личного удовлетворения. Его заинтересовало, что же это могло быть, и так начался его поиск.

Он прочёл Бхагавад Гиту. Это убедило его, что необходимо иметь гуру, чтобы испытать высшую духовную истину. Обычно Кханна на ночь запирал все двери и окна в доме. Он запирал даже дверь в свою спальню. Однажды он проснулся ночью от странного ощущения. Ему показалось, что в комнате кто-то есть. Он открыл глаза и увидел сидящего перед собой садху, о котором он слышал. Ноги садху были изуродованы. Садху заговорил с ним и сказал: "Приходи ко мне в четыре утра." Кханна разбудил жену и рассказал ей о случившемся. Он сказал ей, что утром им нужно пойти к садху. Тем временем садху сообщил своему ученику, что должен прийти великий махатма, и чтобы его встретить, нужно его поднять и отнести к воротам. Увидев садху, Кханна был очень взволнован и подумал, что это и есть его гуру. Но хромой садху сказал: "Я не твой гуру. Рамана Махарши твой гуру." Кханна смутился, потому что никогда прежде не слышал о Рамане Махарши. Он уже был готов сдаться этому садху, который появился загадочным образом в его комнате прошлой ночью, но теперь этот человек говорит, что он не его гуру. Кханне хотелось что-нибудь узнать о Махарши. Профессор Бхатнагар, ученик садху, сказал: "Я кое-что знаю о Махарши". Сказав это, он передал Кханне экземпляр Упадеша Сарам. В книге был также адрес Раманашрама. Отец Кханны предложил: "Я присмотрю за детьми. Я читал рецензию на книгу Пола Брантона. Рамана Махарши, похоже, подлинный мудрец. Поезжай!"

Так в 1941 году Премавати и Кханна пришли к Бхагавану. Как и в случае с другими преданными, Бхагаван посмотрел на Кханну таким взглядом, будто говоря: "Где же ты был так долго?" Кханна сразу же понял, что это его гуру. Он стал часто посещать ашрам, но всё же ему хотелось, чтобы Бхагаван заверил тот факт, что он его гуру. Кханна сказал Бхагавану: "Бхагаван, мне нужен гуру. Пожалуйста, скажите, что вы мой гуру." В своей обычной манере Бхагаван ответил: "Гуру у вас внутри." Кханна неотступно следовал за ним, умоляя, "Нет, Бхагаван, вы должны сказать, что вы мой гуру." Только взгляните на красоту этой ситуации! Когда ученик очень умён, гуру становится ещё умнее! Бхагаван продолжил: "Внешний гуру говорит, что гуру внутри!" Это был не просто умный ответ; когда Бхагаван произнёс это, Кханна это испытал. Он почувствовал в себе пульсирующие вибрации. Интенсивный, пронизывающий взгляд Бхагавана глубоко проник в его существо, оставляя Кханну с ощущением духовного пробуждения. Верно, что Бхагаван смотрел на него снаружи, но переживание было внутри, удостоверяя, что внутренний гуру даёт ему переживание 'Я'. Такой была сила взгляда Бхагавана.

Кханна получил упадешу "Гуру внутри" у этого священного 'Старого Холла'

Я был глубоко привязан к Кханне. Я уже упоминал о том, что одной из моих обязанностей в ашраме было собирать деньги на его обслуживание. Кханна, будучи богатым человеком, помогал мне всегда, когда я просил его о денежных средствах. Но всё время он предупреждал меня: "Пробудись, Ганешан! Это не единственная работа, которую ты должен выполнить! Это только часть работы. Достичь Самореализации есть наша первостепенная обязанность." Я многим обязан этому достойному человеку, которого я с любовью называл Питаджи, что на хинди значит отец. Так как я был очень близок с Питаджи, я осмелился спросить его: "Как часто вы приходили? После получения такой инициации, была ли надобность вам приходить к Бхагавану?" Он ответил: "Истина, открытая мне гуру, была столь значительна, что ей необходимо было время, чтобы усвоиться и стать полностью моей собственностью. Очень важно быть рядом с внешним гуру. Поэтому я приходил так часто, как только мог. Все мои сомнения постепенно стирались и, как доказательство этого, углублялся внутренний покой."

Затем я спросил его: "Не поделитесь ли вы со мной парой диалогов, которые вы вели с Бхагаваном?" Он ответил: "Они уже есть в книге День за Днём с Бхагаваном". Помолчав, он рассказал мне вот что: "Я передал Бхагавану клочок бумаги, на котором изложил суть своих мучений. Прочитав его, Бхагаван заметил: 'Это жалоба. Здесь говорится: 'Я прихожу к вам, и в этот раз я оставался целый месяц у ваших ног. Но совсем не нахожу улучшений в моём состоянии. Мои васаны сильны, как всегда. Когда я вернусь домой, мои друзья будут смеяться надо мной и спрашивать, ради чего я так долго здесь оставался.'" Повернувшись к Кханне, Бхагаван сочувственно сказал: "Зачем причинять страдания своему уму мыслью, что джняна не пришла? Или что васаны не исчезли? Не давайте места мыслям. В одном стихотворении святой Таюманавар говорит почти то же самое, о чём говорится в этой записке." Затем Бхагаван попросил Дэвараджа Мудальяра прочитать стих и перевести его на английский для тех, кто не понимает тамили. Вот перевод этого стиха: "Ум насмехается надо мной. Я тебе тысячу раз говорил, но ты не слушаешь. Как же мне достичь покоя и благости?" Дэвараджа Мудальяр сказал Кханне: "Ты не единственный, кто жалуется вот так Бхагавану. Я точно также жаловался не один раз, и жалуюсь до сих пор. И всё-таки не нахожу в себе улучшений." На это Кханна ответил: "Я не только не нахожу улучшений, но думаю, стал ещё хуже. Васаны усилились. Я не могу этого понять."

Потом Кханна спросил Бхагавана: "Свет плюс ум есть дживатма, а один свет есть Параматма, конечная Истина. Это верно, Бхагаван?" Бхагаван согласно кивнул. Он указал на своё белое полотенце и сказал: "Мы называем это белой материей. Но тряпка и её наблюдатель не могут быть разделены. То же самое со светом и умом, которые соединяясь, образуют эго." Затем он добавил: "Следующая иллюстрация, которую часто приводят в книгах, также вам поможет. Лампа в театре это Параматма, или свет, как вы назвали. Он освещает себя, сцену и актёров. Благодаря этому свету мы видим сцену и актёров, но этот свет продолжается и тогда, когда спектакля нет. Другая иллюстрация это железный прут, который сравнивают с умом. При соединении с огнём он становится раскалённо-красным. Он светится и может поджигать вещи подобно огню, но всё же сохраняет определённую форму, в отличие от огня. Когда мы ударяем по нему, удар принимает