— И сообщи Аарону о нашей сделке. Я хочу обсудить с ним парочку нюансов.

— Ладно, главное, не забывай, что, нравится нам это или нет, он все-таки король целой нации. Очень злобной и злопамятной расы оборотней, — предупредила кузена, понимая его братский порыв позаботиться о юной и наивной мне.

— Вряд ли такое можно запросто забыть, — недовольно пробурчал Семур, поджимая губы.

И вот вопрос утрясен, можно смело приниматься за расследование. «Ага, — радостно констатировала я. — Вот только знать бы еще, с чего именно начинать».

Завтракать мне не хотелось, поскольку после разговора с Семуром кусок в горло не лез, поэтому решила ограничиться кофе. Уж лучше так, чем идти с пустым желудком. Тем более что сегодня мне предстоит отстаивать честь университета, поэтому лучше не есть.

Ох… денек предстоял долгий и тяжелый. И какой черт меня дернул тогда пропустить занятия по спецподготовке? Решила отоспаться… ага, теперь придется отрабатывать долг декану. Дура я, одним словом.

Кофеварка быстро сотворила волшебный латте, и я сделала первый обжигающе-ароматный глоток бодрящей жидкости. Как оказалось, зря.

— Аарон уже пытался соблазнить тебя? — Вопрос, который заставил меня поперхнуться кофе, испачкать стол и непонимающе уставиться на Сема. Нёбо обожгла горячая жидкость, заставив закрыть глаза от резкой боли и раздражения.

Что? Мне послышалось или Семур действительно спросил об этом? Не верю, что он задал такой вопрос. Хотя… в какой-то степени понимаю.

Аарон — кумир и мечта многих девушек, он никого мимо себя не пропускает. А теперь я работаю на него, чего этот оборотень добился путем шантажа и давления на моего любимого декана. Естественно, Семур обеспокоен сохранностью моей чести. Сотни женщин грезили о том, чтобы окольцевать вожака оборотней или хотя бы на ночь стать принцессой в его замке. Хм… бедные девушки, они даже не представляют себе, какой Аарон деспот и павлин. У меня этот самец не вызывал острого желания раздвинуть перед ним ноги, хотя не могу отрицать того факта, что феромоны и внешность Альфы вызывали во мне странные и приятные чувства, приторно-сладким привкусом оседающие на кончике языка. А его манящий аромат… Он мог вскружить голову любой, даже самой вредной и циничной женщине. М-да… тут сложно устоять, но так просто сдаваться тоже не дело.

— Нея, мне прекрасно известно, что из себя представляет этот оборотень. И я хочу быть уверен, что твоя работа с ним носит исключительно деловой характер, — спокойно объяснил свое любопытство кузен, внимательно наблюдая за моим лицом.

— Можешь не волноваться, Аарон довольно четко дал мне понять, что я не в его вкусе, — сухо и отстраненно отозвалась я, вытирая капли кофе со стола и рук влажным полотенцем.

Честно, если признаться самой себе, это меня все еще задевало и обижало. Да, я не эталон женской красоты, даже близко к этому не подхожу, но так заявлять о моих недостатках — признак невоспитанности и многолетней безнаказанности. Понимаю, что этому парню никто и никогда ни в чем не отказывал, особенно в сексе.

Любая девушка хочет чувствовать себя красивой и желанной, даже я, хотя и скрываю это стремление за цинизмом, приправленным долей скептицизма и язвительности. И как бы глубоко эти переживания ни сидели в моей голове и душе, я все равно не перестану мечтать о прекрасном принце и чистой любви, о мужчине, которому я буду нужна невзирая ни на что. Глупо? Скорее всего, но такова моя суть, от нее мне не скрыться.

Да, возможно, это слишком наивно и даже фантастично, но благодаря магии мне под силу слышать чужие мысли и ощущать переживания окружающих. И я вижу, как влюбленные пары смотрят друг на друга: с обожанием, не задумываясь о том, что остальные могут считать их не лучшими спутниками друг для друга. Любовь все еще самое желанное чувство на свете, о котором грезят все: механик, повар, страж или юная школьница с романом Барбары Уил в руках. В этом стремлении мы все равны, все едины и все обречены на вечные поиски своей пары.

Но если сердце требует светлого и прекрасного, то голова отлично осознает всю несбыточность этого и в который раз пытается доказать своему антиподу, что нужно прекращать мечтать. Вот только как же это сложно — прекратить фантазировать. Стихийники воздуха всегда отличались излишней мечтательностью, которая время от времени выходила нам боком. Поэтому и контролю нас обучают сразу, как только пробуждается магия.

Кажется, я слишком ушла в свои раздумья, потому что пропустила новый вопрос Семура. В подростковом возрасте всегда страдала расстройством внимания. И из-за этого часто получала замечания от мисс Жэл.

— Что? — переспросила, стараясь развеять розовый туман в голове. У меня разве что бабочки перед глазами не летали. Как приторно, аж противно!

— Нея, а что ты испытываешь к Аарону? Он тебе нравится? — И взгляд у Семура такой пристальный, будто он не со мной разговаривает, а подозреваемого допрашивает, причем с дотошностью, присущей только моему кузену.

Возможно, Аарон мне и нравится, но только когда молчит и не скалится во все тридцать два клыка. А еще лучше — вообще в замороженном виде.

— А я дала ему понять, что скорее пересплю с кентавром, чем с ним, — заверила кузена, вызвав у того облегченный выдох. Он был доволен моими словами, но в глубине его лавандовых глаз оставалось сомнение, которое страж отчаянно пытался от меня скрыть. Возможно, не поверил, что я не пала к ногам великого и ужасного короля? Но от чтецов, даже обучающихся, сложно что-либо скрыть.

— И он тебя не убил? — с улыбкой спросил Сем.

— Нет, будь он хоть трижды оборотнем и королем, я не позволю использовать себя как какую-то гетеру, — честно заявила, сложив руки на груди и гордо вскинув подбородок.

— Где только слов таких набралась… — последовало философское замечание. — Нея, просто я не хочу, чтобы он разбил тебе сердце, как всем тем, с кем встречался.

Тень пробежала по лицу кузена, будто он знал больше, чем говорил. Возможно, дело в прошлом Аарона и Сема? Что, если оборотень отбил у стража любимую девушку и бросил ее… или обидел подругу, которая осталась один на один со своим горем, безутешная и скорбящая по растоптанным мечтам и вере в настоящую любовь?

— Об этом можешь не волноваться. Если он что-то и разобьет, так это свою заносчивость о мою язвительность.

— Не забывай, он все же король.

— Не мой и не твой. И ему следует об этом помнить, — ехидно улыбнулась я.

Мы с Семуром договорились, что вечером он пришлет мне все материалы по делу Нагира, и я отправлю их Аарону. Но почему-то я не могла отделаться от мысли, что все идет не так. Не знала, почему и что? Моя жизнь перестала зависеть от меня и моих решений, теперь до окончания расследования всем руководил Аарон, беспринципный эгоист с манией преследования и желанием все контролировать. За тот короткий срок нашего знакомства я уже успела сделать неутешительные выводы: детская травма (возможно, дело в смерти одного из его родителей), сильная опека над братом (скорее всего, именно Аарон растил Нагира и теперь чувствовал вину за происходящее). Оборотень нуждался в полном подчинении подданных, и у него слишком явно выражалось стремление все и всех контролировать.