После Лиззи отправили почивать, а сами, Аддингтон и Хэмптон, заперлись в кабинете для «важной беседы». Таким образом, поведать отцу о предложении Аддингтона девушка не смогла, да и не сразу припомнила о нем за треволнениями этого вечера... Только, уже лежа в постели, все прокручивала и прокручивала в голове дерзкие слова: «Вам нужен муж, дабы вернуться в общество добропорядочной женщиной, мне – жена, дабы усмирить матримониальные порывы матушки... Так давайте окажем друг другу эту маленькую услугу». Даже сейчас все внутри переворачивалось от мысли о подобной перспективе: стать миссис Аддингтон, продаться за положение в обществе. Сделаться женой голубоглазого нахала...

Да никогда! На том она и уснула, с тяжелой головой и мыслями вполне ей под стать. Рассвет на востоке медленно занимался...

– Рассвет занимается, – заметил Аддингтон, чуть отодвинув портьеру. И вопросил: – Вы твердо намерены совершить задуманное? Уверен, капитан Мэннинг принял бы ваши извинения с радостью... Он понимает ваши причины.

– Именно потому я и не могу отступиться. Запятнанное имя дочери должно быть очищено кровью, – отозвался Хэмптон, не поднимая головы. Он был занят чисткой дуэльного пистолета: щеточки для ствола, масло, отвертки и иглы для прочистки затравочного отверстия были разложены перед ним на специальной тряпице. Сам он натирал дуло ветошью... – Знаете, как говорится в Библии, – он поднял глаза на собеседника, – без крови не бывает прощения.

– Еще там сказано: прощайте врагам вашим, благотворите ненавидящим вас. И ударившему тебя по щеке подставь и другую...

Хэмптон улыбнулся.

– Вы полны сюрпризов, дорогой друг: не думал, что вас интересует Писание, – признался он.

Теперь улыбнулся Аддингтон. Как будто бы даже смущенно...

– Вы, должно быть, слыхали: на войне нет атеистов. Под пулями каждый вспоминает о боге, молится неистовее, чем когда-либо в жизни, – ответил он.

– Каково было быть там, на Трафальгаре? – вопросил вдруг собеседник.

И Аддингтон признался без тени жеманства:

– Страшно. По-настоящему страшно, – и снова поглядел в окно. – Никому не желаю чего-то подобного.

Хэмптон глядел на него пристально, позабыв на мгновение о пистолете: казалось, что-то подспудное, тайное бродило в его голове. Аддингтон этого не видел: его одолевали другие мысли. Воспоминания... Он поправил очки на глазах.

– Лиззи вам отказала? – без перехода поинтересовался Хэмптон. – Вам удалось с ней поговорить?

– Прямого отказа не было, сэр, – случившееся в доме помешало ей его высказать – однако ее отношение ко мне вполне определенно: она испытывает самое горячее предубеждение. И неволить ее своим предложением было бы преступно... Простите, что не оправдал ваших надежд.

Хэмптон покачал головой.

– Я предполагал нечто подобное. Лиззи хоть и мнит себя знатоком человеческой натуры, склонна к юношеским порывам и неверным суждениям... Позвольте мне переговорить с нею повторно. Мое доброе расположение полностью на вашей стороне!

– Благодарю, – Аддингтон мотнул головой. – Слышать такое чрезвычайно лестно, учитывая к тому же краткость знакомства.

– Одним достаточно поглядеть в глаза, чтобы понять натуру...

– В таком случае, прав я, не снимая очков, – заметил мужчина с толикой самоиронии. – Не стоит каждого пускать в душу.

– Полностью согласен, – в том же тоне отозвался собеседник. – А с Лиззи я все же поговорю... сразу по возвращении. – И он снова вернулся к чистке пистолета.

Часы в холле пробили пять, дом начал просыпаться. Горничные занялись чисткой каминов, на кухне развели огонь... Мистер Хэмптон велел заложить экипаж – в шесть их ждала встреча на пустоши. Он не желал доставлять удовольствие своим опозданием...

И не доставил: они с Аддингтоном прибыли раньше положенного срока, кутались в плащи, исторгая облачка пара и наблюдая за дорогой. Вскоре появился второй экипаж, прогромыхал   по замерзшей дороге и замер в нескольких ярдов от экипажа Хэмптонов. Капитан Мэннинг вышел из него первым, капитан Джексон, Хэнсли и доктор Харди появились следом за ним.

– Доброе утро, господа, – поприветствовал их мистер Хэмптон, и Мэннинг скептически отозвался:

– Насколько оно окажется добрым, покажет исход намеченного поединка. – Другим тоном: – Если только вы не решите принести извинения... Я буду рад разрешить наше маленькое недоразумение этим безболезненным способом.

– Опороченное имя моей дочери вы называете «маленьким недоразумением»? Аддингтон, пистолеты! – оборотился Хэмптон к своему секунданту. Тот распахнул ящик с дуэльными пистолетами... Тщательно начищенные, они блестели, подобно новенькому соверену.

Капитан Мэннинг поспешил произнести:

– Вы превратно истолковываете мои слова, Хэмптон: я лишь хотел отметить свою полную непричастность к произошедшему с вашей дочерью. Если в дурмане алкогольного опьянения и был осуществлен небольшой розыгрыш, в чем я сознался через присутствующего здесь джентльмена, – он поглядел на Аддингтона, – то последующий визит вашей дочери... К нему я и вовсе не имел никакого отношения.

– Вы подкинули ключ. С какой целью, позвольте узнать?

– Ничего подобного мы не делали, – возмутился капитан. – Джексон сам взбирался по лестнице, и клянется, что забросил в комнату мисс Хэмптон ее собственный ключ, вывешенный за окно.

– Так и было, сэр, – подтвердил Джексон слова друга.

Мэннинг казался искренним, рассказывая об этом, однако Хэмптон решения не переменил.

– В вашей власти было утаить от людей ошибку моей дочери, однако вы этого не сделали, – обвинил он капитана.

И тот вскинулся:

– Побойтесь бога, Хэмптон: моя домашняя хозяйка узнала девушку по голосу. Я пытался внушить ей необходимость молчания, однако, вы знаете женщин, они скорее умрут, нежели утаят скандальную сплетню. – И так как собеседник хранил упорное молчание, добавил: – Мне жаль, если мое дружеское расположение к мисс Хэмптон было расценено ею как сердечная склонность, коей я не испытываю, впредь буду сдержаннее с девицами подобного толка.

– Подобного толка? – Мистер Хэмптон свел брови на переносице.

– С юными мечтательницами, – пояснил Мэннинг, – в силу своего возраста не способными отличить светского флирта от влюбленности.

Хэмптон вскричал:

– Пистолеты! Покончим с этим скорее.

Видя, что дуэли не избежать, Мэннинг кивнул Джексону, своему секунданту, и тот приблизился к Аддингтону. Условия дуэли были оговорены еще накануне, оставалось отсчитать количество шагов да зарядить пистолеты.

– Десять шагов. – Джексон отметил черту небольшим булыжником. То же сделал и Аддингтон. – Капитан стреляет первым.

– Еще есть время одуматься, – произнес тот. – У меня нет желания навредить вам.