Для того чтобы написать интересный детективный роман,утверждал автор, требуется, во-первых, фантазия, чтобы придумать увлекательныйсюжет; во-вторых, умение рассказать этот сюжет, то есть грамотно выразить своимысли на бумаге; сила воли и выдержка, чтобы не бросить роман на полдороге,когда не получается; и еще много всего.

В заключение автор писал, что у профессиональных писателей«криминальное чтиво» не выходит; не будем уточнять почему, но не выходит, ивсе! Но пусть читатели этой статьи не думают, что все так просто, что каждыйможет сесть и сочинить роман. Не обольщайтесь, предостерегал автор, талант всеже нужен.

Ирина прочитала статью два раза, потом отложила журнал надва дня и снова перечитала. Мысль написать роман, неосознанно бродившая в еемозгу, приняла совершенно конкретные очертания. Дело в том, что два детективныхсюжета уже были в ее голове. Просто сами сложились еще давно. Она купилатолстую общую тетрадь, мысленно попросила помощи у судьбы или у Бога, она неуточняла, и приступила.

Она сама удивилась, как все пошло легко. Сказалась еепривычка мысленно разбирать характеры людей, анализировать их поступки,придумывать диалоги. За долгие годы душевного одиночества у нее накопилосьстолько наблюдений, в памяти отложилось столько забавных ситуаций, все этодавно уже просилось на бумагу.

Теперь по утрам она не могла дождаться, когда же дети уйдутв школу, чтобы работать без помех. Тетрадка кончилась. Потом другая, пора былосадиться за компьютер. Ирина закрыла свой файл паролем, чтобы сыну не пришло вголову поинтересоваться, что же там находится. Она не сомневалась, что дети,узнав, чем она занимается, сочтут ее сумасшедшей графоманкой, а сноситьнасмешки по поводу своего занятия она просто не смогла бы.

Как и писал автор вдохновившей ее статьи, где-то на половиненаступил кризис. Ирина почувствовала, что она бездарна и больше не сможетвыдавить из себя ни одного слова. Не было у нее близкого человека, которому можнобыло бы пожаловаться на судьбу и услышать в ответ, что все пройдет, что онаумница, что у нее все получится и так далее. Здравый смысл и выработанные задолгие годы семейной жизни выдержка и терпение помогли ей преодолеть депрессиюсамостоятельно. Наконец она поставила точку на последней странице, перечиталасвой труд и осталась им довольна. Сюжет интересный, язык достаточно яркий иобразный, немного ироничный. Ужасно хотелось дать кому-нибудь почитать или хотябы рассказать обо всем, но по зрелом размышлении Ирина нашла этопреждевременным.

Однако останавливаться на достигнутом было нельзя, следовалосразу же приниматься за второй роман. Если она принесет в издательство толькоодну вещь, с ней и разговаривать-то не станут, нужно брать их количеством.

Через три месяца был закончен второй роман, на взгляд Ирины,он оказался еще лучше первого. К тому же были уже кое-какие наметки длятретьего. Ирина неделю собиралась с духом, потом купила зелененькую папочку,положила в нее распечатанные на принтере два романа и в один прекрасный деньотправилась в издательство, отчаянно труся.

Ирина с большим трудом нашла нужный дом: под одним и тем женомером было восемь корпусов, а четвертый корпус был еще «А» и «Б». Наконец,обойдя колоссальную помойку, она нашла кирпичное здание с малозаметнойтабличкой «Издательский дом “Кириллица”». Внизу возле лестницы ее встретилмрачный охранник в пятнистом комбинезоне.

– Вы куда?

– В издательство.

– К кому?

– К Никодиму Подберезскому.

– Он здесь больше не работает, – категорично ответилохранник.

– Как – не работает? Я с ним только вчераразговаривала, он мне на сегодня назначил, – растерянно проговорила Ирина.

– Вчера – работал, а сегодня – не работает. Мнеприказано его не пускать.

– А кто вместо него? – Голос Ирины предательскидрогнул.

Она вспомнила, с каким трудом ей удалось пробиться на приемв это издательство к Никодиму Подберезскому, как долго она убеждала егопрочитать романы. В конце концов он снисходительно согласился, хотя Иринаподозревала, что на него просто произвела впечатление ее внешность. Некоторыемужчины не могут отказать красивой женщине в таком пустяке, как прочтение еерукописи.

Охранник, в свою очередь, тоже разжалобился, увидев, чтоинтересная женщина чуть не плачет, и разрешил позвонить по местному телефону вкомнату, где раньше работал Подберезский. На звонок ответила женщина среднихлет, судя по голосу, сильно курящая.

– Мне назначил на сегодня встречу Никодим Подберезский…

– А, вы, наверное, Ирина Снегирева?

– Да, – ответила обрадованная Ирина.

– Дайте трубочку охраннику, я скажу, чтобы васпропустили.

Послушав немного в трубку, охранник буркнул Ирине, чтобы онашла в двадцать вторую комнату.

Комната была заполнена клубами дыма, как лесостепь во времяпожара. Сквозь дым проступали груды расползающихся рукописей и жгучая брюнеткатретьей, а может, и четвертой молодости, служившая источником дыма: в зубах унее дымилась одна сигарета, в пепельнице догорала вторая, а на подходе уже былазаготовлена следующая. На столе перед ней на крошечном пятачке, расчищенном отбумаг, стояла чашка остывшего кофе, куда изредка падал пепел от сигареты.

– Раиса Перепелкина! – торжественно представиласьбрюнетка.

Это прозвучало так, как будто она представилась «Жорж Санд»или на худой конец «Джейн Остен».

– Очень приятно, – осторожно ответила Ирина,стараясь, чтобы дым не попал в глаза.

– Снегирева, Никодим говорил мне о вас. Это ведь у васроман «Пропавшее ухо»?

– Нет, что вы! У меня – «Случайная жертва» и «Убийствов кредит».

– А, да, извините, это он тоже очень хвалил.

– А сам-то он где? Мне охранник сказал…

– Да-да. Он здесь больше не работает. Он поругался сЭразмом и хлопнул дверью.

«Эразм Роттердамский, – всплыло у Ирины впамяти. – Но кажется, это из шестнадцатого века».

– Что-то я не понимаю, – протянула она, – ктотакой Эразм?

– Эразм Адыгейчик, наш главный редактор…

– Так что же мне теперь делать? Он прочел мои романы,одобрил, сказал, что будет печатать…

– Никодим? – Раиса оглушительно захохотала. –Никодим будет печатать? Ну что вы! После Никодима рукопись должен будет ещепрочесть Альберт Макарович…

– А это кто?

– Это старший редактор отдела самотека.

– Какого отдела?

– Самотека… То есть рукописей, которые поступаютсамотеком, так сказать, с улицы. Вы, конечно, не обижайтесь…

– И что Альберт Макарович?