Но ведь все равно, кто-то получит обычный бластер… почему быи не я?

– «Шмель»? – ко мне подошел Огарин, помахиваяпереговорником. Голос его по-прежнему гремел над полем, и я растерялся, пока непонял, что это уже идет запись. – Прекрасно. А я решил проверить, не схватил литы сдуру «Шанс»…

– Денис, мне не надо поблажек!

– Это не поблажка. Я хочу сохранить ряд людей как можнодольше. В том числе – и тебя. Расслабься.

– Но…

– Говорю – расслабься! – Денис забрал у меня оружие ирацион, положил под ноги. Вскрыл пакет с накидкой, набросил на плечи, сдавилкакую-то выпуклость в костюме. Грязно-серая ткань зашевелилась, зашипела,поползла по телу. – Не дергайся, говорю! «Хамелеон» должен привыкнуть к твоейфигуре.

Я покорно замер.

– Жаль, модель старая, лицо будет открыто, –прокомментировал Огарин, когда накидка обтянула меня полностью, оставив лишьмаленький овал на лице. – Когда пойдут псилонцы, уткнешься мордой в землю.Пройдут мимо… – он сморщился. – Если пройдут мимо, то… то можешь атаковать. Аможешь и не атаковать. Нам не победить важно, а время протянуть. Ваш отрядразместится вокруг огневой точки «гамма», ее уничтожат быстро, еще с воздуха,но потом десант отправится на проверку позиции. Вот тогда ваша работа иначнется. Если псилонцев будет трое-четверо… может и выйдет чего. Отобьетепервую атаку, сразу отходите к лесу, не забывая оставлять прикрытие. Вас будутпреследовать. Ну… в общем и все.

Он невесело улыбнулся.

– Держись, парень. Я тебя очень люблю, и не хочу вечеромобнаружить в поджаренном виде.

– Сам не поджарься, – огрызнулся я.

– Для меня это работа.

– Капитан? – раздался тонкий голосок.

Мы обернулись оба. Рядом стояли Эн и Артем Эйко. Мальчишкатоже получил снаряжение, легкий бластер и накидку. Эн была без оружия.

– Слушаю вас, – ответил Огарин.

– Капитан, меня не пропускают к нашему кораблю!

Девочка была на взводе. И Денис это понял.

– Да, таково было мое распоряжение. Зачем вам корабль?

– Я не собираюсь улетать! – девчонка мотнула головой. – Нокорабль наверняка уничтожат. Мне необходимо забрать снаряжение.

– Вооружение? – уточнил Огарин.

– Снаряжение, – девочка не поддалась. – Специальноеснаряжение.

На лбу у нее бисеринками проступил пот. Пальцы нервноподергивались.

– Зачем?

– Капитан, мой долг – защищать Артема. Я не могу достойновыполнять свою задачу без специального снаряжения. Капитан, я очень, оченьнапряжена. Мне трудно контролировать свое поведение, когда я не способнавыполнять долг.

Это было так чудовищно нелепо, так безумно, что перекрываловсе сумасшествие последних суток. В центре толпы из двух тысяч вооруженныхчеловек стояла маленькая девочка и почти открыто угрожала капитану ИмперскихСил.

Огарин покосился на меня:

– А что ты стоишь? Двигайся, костюм должен запомнитьамплитуду движений! Прыгай, бегай! Ну!

Я начал двигаться. На месте. Мне было слишком интересно,безумно интересно… Огарин покачал головой, но гнать меня не стал. Спросилмальчика:

– Она улетит без тебя?

Артем покачал головой.

– Хорошо, – Огарин глянул на часы. – Сколько тебе нужновремени?

Я прикинул, что до места посадки яхты отсюда километра три.

– Десять минут добраться до корабля, десять минут на всесборы, десять обратно, пять – резерв, – отчеканила девочка.

– Разрешаю, – сказал Огарин. Поднес к губам переговорник,что-то пробормотал. Прежде чем он закончил, девочки уже рядом не было. Онабежала, почти не двигая руками, перебирая ногами с чудовищной скоростью. Словноне человек – киборг.

– Будто механистка, – сказал Денис с горечью.

– Она не киборг, – хмуро отозвался мальчик.

– Я знаю. Но это – немногим лучше, – Огарин посмотрел нанего. – Ты ее любишь?

– Она хорошая, – сказал Артем. – Она лучшая из всех.

– Кто вы такие на самом деле? – резко спросил Огарин.

Мальчик смотрел на него широко открытыми глазами. Слишкомнедоуменно и наивно.

– У меня нет времени и возможности хоть что-либо выяснять, –сказал Огарин. – С вероятностью в девяносто девять процентов я погибну приатаке псилонцев. Просто хотелось бы знать. Понимаешь?

Мальчик облизнул губы.

– Малыш, кто бы вы ни были, я не желаю вам зла, – Денисшагнул к нему. – Возможно, я наплюю на ряд законов, и позволю вам уйти избитвы. Только объясни, кто вы такие, и что для вас, на самом деле, эта регата?

Артем явно колебался. У него не было той упрямойнацеленности, что у сестры.

– Точно позволите уйти?

– Лешка, я тебя когда-нибудь обманывал? – не оборачиваясьспросил Огарин.

– Нет, – быстро ответил я.

– Уже поздно, наверное, – Артем оглянулся, будто пыталсянайти сестру. – Я не знаю… Вы обещаете, что позволите нам уйти? Я больше несмогу, честное слово! Это ведь седьмой раз, уже седьмой раз!

Денис протянул руку, потрепал его по щеке:

– Клянусь, малыш. Говори. Скажи правду, и эвакуируйтесьвместе со всеми…

Он еще не закончил, когда стало ясно – что-то не так. Вчем-то Огарин ошибся. Лицо Артема исказилось брезгливой гримасой, он отступил.

– Документы у сестры, капитан. Она ответит на все вашивопросы.

Огарин пожевал губами, кивнул.

– Ясно. Пшел вон, сопляк. Боишься умереть, так не бойся хотябы жить.

– Я лучше тебя знаю, что такое жизнь и смерть!

На миг мне показалось, будто не мальчишка стоит перед нами,а взрослый человек. Что-то в глазах… что-то в интонациях…

Артем повернулся и пошел прочь.

– Знаешь, – провожая его взглядом сказал Огарин. – Однаждына учениях… случилось время, и нас, кадетов, повели в театр. Пьеса была оченьинтересная. Мы на начало опоздали, но вроде уже стали понимать, в чем дело… тутнас подняли, построили, и отправили обратно в лагерь.

Он достал трубку. Посмотрел на небо, усмехнулся, сталнабивать табак.

– Это ведь специально сделали. Умные были люди… очень умные.Приучали нас к тому, что не на всякую пьесу попадешь вовремя, и не каждуюдосмотришь до конца. Что в театре, что в жизни. Ладно, Лешка. Мне пора.Держись.