Через двадцать пять минут Люк в «тойоте-раннер» выруливал на дорогу к своей квартире в двухэтажном особняке. Воздух был наполнен сладковатым ароматом ночного жасмина; стремительно летели рваные облака, и в проблесках полной луны, как в немом кинофильме, стоял старый дуб на лужайке перед домом соседа.

Маккена снимал верх особняка в районе Лос-Фелиз к югу от Гриффит-парка. Особняк в испанском стиле расположился у подножия высокого холма. Из окна квартиры виднелись красные черепичные крыши соседних домов, за которыми простиралась водная гладь океана.

Через несколько лет после того, как Люк приехал сюда, панорамные виды города скрылись в широкой кроне вековых деревьев, оставив ему лишь островки великолепия.

Поднимаясь по кафельным ступенькам к входной двери, он не думал о красоте.

В окнах первого этажа зажегся свет. Там жил Уолтер, хозяин и владелец особняка, но виделись они редко. Только когда Уолтер совал длинный нос в дела соседей и чувствовал, что надо бы с кем-нибудь поделиться открытиями.

Войдя в дом, Люк бросил взгляд на автоответчик на столе. На дисплее против «Новых сообщений» горела цифра «1». Мимоходом Люк нажал на кнопку «Прослушать». На полдороге к кухне он услышал шумы мобильного телефона.

«Люк… Это Кейт. Я… я знаю, что беспокою тебя, но мне нужно поговорить. Я звонила в отделение неотложной помощи. Надеюсь, ты не оставил звонки без внимания. Сейчас начало десятого, я собираюсь снова позвонить в больницу. Если ты слышишь это сообщение, а мы еще не говорили, позвони мне домой. И не важно, который час… Пожалуйста, нам нужно поговорить…»

Испуганный голос продолжал:

«…Проверь электронную почту. Я все объясню при встрече».

Люк вошел в комнату и щелчком включил компьютер. Схватил из ящика стола шоколадку с орехами и слегка перекусил, пока раскручивался жесткий диск. Щелкнул по иконке на панели быстрого запуска. В почтовом ящике было два входящих сообщения, и оба рекламные.

Люк подключился к почтовому серверу больницы. В каталог входящих сообщений свалилась почта за четыре дня: случайные сообщения, объявления-рассылки по больнице — от проводов на пенсию до совместной эксплуатации автомобилей. С адреса Кейт — ничего.

Он перепроверил: почты не было.

Где же тогда ее электронные письма?! Кейт небрежности не допускала.

И почему она не пришла на встречу? Первоначальная версия о том, что она передумала и подвела его по каким-то личным мотивам, оставляла слишком много вопросов.

Люк уже на ходу схватил куртку, выбегая из дома.

Одним прыжком через три ступеньки.

Было уже за полночь, когда Люк свернул на Бронсон-авеню — тихую, обрамленную деревьями улочку к югу от студии Парамаунт в Голливуде. Зонтик из листьев палисандра вдоль дороги, ведущей к дому Кейт, был окутан промозглой дымкой тумана.

Она жила в одноэтажном бунгало и всегда оставляла машину под навесом у дороги. Какую марку нужно искать, Люк не знал — ведь прошло четыре года. Когда он затормозил перед домом, под навесом было пусто.

В одной из комнат бунгало горел свет. Кейт была одержима защитой природы, пеклась даже о мелких насекомых, которых он раздавил бы не глядя. Она никогда не оставляла в доме свет, даже в целях безопасности. Такая наивность.

Увидев, что окна зашторены, Люк удивился. Кейт была заложницей привычек. Что-то он не припоминал, чтобы она хоть раз опускала шторы. А может, Кейт здесь больше не живет? Ведь прошло столько лет. Меняются люди, меняются привычки.

Он выбрался из машины, подошел к входной двери и постучался. Тишина.

Люк обогнул дом, и со стороны дороги заглянул в окно. На соседней лужайке горел фонарь. Заслоняя свет от фонаря, в оконном стекле отразился чей-то силуэт.

Люк развернулся, и слепящий луч света ударил в лицо. Пониже луча виднелась рука на кобуре.

— Полиция. Не двигаться! — скомандовал мужской голос.

Второй коренастый коп в форме департамента полиции Лос-Анджелеса быстро шел по дороге, обходя Люка сбоку.

— Руки за голову. Быстро! — крикнул он.

Люк повиновался. Коренастый коп подтолкнул его в спину и, наклонив, защелкнул наручники.

— Диспетчер, вызывает первый, «Адам-14», — сказал первый полицейский по рации, — шифр пять. Мы в квартале четыреста по Бронсон-авеню. Птичка в клетке. Соедините с детективом О'Рейли.

Люк обнаружил патрульную машину в конце улицы, за огромным контейнером для строительного мусора. Вот откуда они вели наблюдение за жилищем Кейт.

Он почувствовал: случилось что-то ужасное и непоправимое.

Копы не задавали никаких вопросов и молчали в ответ на расспросы Люка. Когда через пять минут на дороге появился седан голубого цвета, в Люке уже закипала ярость. Вместо номерного знака на машине была табличка «Служебный».

Из седана выбрался небрежно одетый человек. Правый край воротничка рубашки торчал поверх отворота спортивной куртки из верблюжьей шерсти. Из кармана куртки выпирала пухлая записная книжка. Человек представился как детектив О'Рейли, отдел по расследованию убийств.

Сердце Люка оборвалось.

Через пять минут он знал, что Кейт убита и случилось это под самым его носом, на парковке рядом с «Колтерс Дели».

Ничего подобного детектив О'Рейли не говорил и не подтвердил бы. Но вопросы Люку о том, что он знает о Кейт, где находился между 22:00 и 23:00, ее словесный портрет, сомнений не оставляли. Кроме того, копы, видимо, не опознали тело и работали по регистрационным документам на машину.

О'Рейли щелкнул пальцем между страничками блокнота.

— Когда доктор Тарталья звонила вам в больницу, вы сказали, что она была расстроена. Так?

Люк задумался, вспоминая безжизненное тело, которое несли по улице, когда он равнодушно сидел в кафетерии.

— Да.

— И вы не спросили почему?

— Я спросил. Кейт ответила, что объяснит при встрече. — Заметив упорную настороженность во взгляде О'Рейли, он добавил: — Послушайте. Речь не шла о физической угрозе. Скорее личные заботы.

Детектив почесал за ухом.

— Меня несколько смущает ее поведение. Если неприятности не столь велики, то зачем так поздно выезжать из дома?

— Когда я вернулся домой, то на автоответчике обнаружил сообщение, которое она оставила чуть раньше. Кейт хотела, чтобы я перезвонил в любое время. Что-то в ее голосе меня обеспокоило. Кроме того, она упомянула электронное письмо, которое мне послала. Я его не нашел.

Если О'Рейли и посчитал последнее замечание очень важным, то умело это скрыл. Он просто окидывал Люка взглядом, поигрывая ручкой, затем обратился к патрульным:

— Снимите с него наручники.