То же самое можно было сказать и про Университетскую детскую. Большие окна вдоль фасада основного здания больницы мягко светились неярким светом. Более внимательный осмотр выявлял медицинский кампус в карикатурном стиле Рубена Голдберга. Каждые двадцать лет кампус достраивали кто во что горазд. Единственной общей концепцией оставались бетонные стены.

В свою очередь, больница была сродни Кейт: и та и другая страдали нехваткой доминанты. В силу жизненных обстоятельств чаяния и ценности девушки перекраивались под конкретные цели. Поначалу Люка привлекала открытость Кейт к различным мнениям. Мало-помалу это наскучило, и отношения дали трещину. Жирную точку поставил «Зенавакс» — предложением, «которое бывает раз в жизни». Предложением, которое перечеркнуло лояльность Кейт к отцу Люка.

Однако отношения прервались вовсе не из-за решения по «Зенаваксу» и трудностей, которые она создала Элмеру. Таким способом Кейт подтвердила уход в «Зенавакс». Этакий реинжиниринг принципов, чтобы подтвердить амбиции. Мнение зыбкое, как песчаные дюны: ни морального стержня, ни устоявшихся позиций, которые бы определяли решения.

Люк чувствовал, что сегодня все иначе. Голос в трубке выдавал ее страх. Уязвимость, которой раньше не было.

Подобный страх он слышал в голосе Меган, когда три месяца назад какой-то ублюдок изнасиловал ее ночью по дороге из больницы домой. Люк крепче сжал чашечку кофе при воспоминании о том звонке из полицейского участка Рэмпарт.

Даже не страх, нет. Ужас полыхал в глазах Меган недели спустя. Этот сукин сын лишил ее невинности, украл святость сознания, не тронутого насилием.

Отношения с Меган разрушил именно Люк, и он знал об этом. После той ночи он не сделал ни одного верного шага. Не в силах объяснить ни себе, ни Меган свои поступки, совершил харакири.

Тишину улицы разорвал хор автомобильных гудков. Голова Люка дернулась к окну. Сразу несколько машин, визжа тормозами, остановились у кафе. Он вытянул шею и увидел, как небольшая группа людей неуклюже движется к больнице с тяжелой ношей на руках. Пятничный вечер собирал обычный урожай.

Через несколько минут движение возобновилось.

Где же Кейт?

Меган посмотрела на часы: 22:48. Осталось семьдесят две минуты до конца смены. Секундная стрелка не спеша, со вкусом нарезала круг за кругом.

«Господи, просто ненавижу дежурство в Травме!»

Завтра вечером ее последняя смена. Еще одна ночь, и она навсегда разделается с дежурствами. И с Люком Маккеной — тоже.

Ровно через сорок восемь часов она сядет на самолет до Гватемалы. Джунгли Центральной Америки идеально подходят, чтобы прийти в себя после трехмесячной нервотрепки. Самое место, чтобы начать все сначала.

Вместе со Сьюзен она тщательно анализировала данные оборудования и общего обеспечения травматологического отделения, когда совершил посадку шерифский поисково-спасательной экипаж. На борту «Эйр-5» была трехлетняя девочка, которую вытащили из машины, перевернувшейся на неосвещенной лесной дороге. С легкими ушибами ее уже разместили на ночь в палате под наблюдение.

Пилот с бежевым шлемом под рукой, в зеленом летном комбинезоне разговаривал с другим ординатором. Как и положено мужчинам, болтали о драке Люка с футболистом, смакуя подробности так, как будто это эпохальное событие мирового значения.

На планке нагрудного кармана Меган прочитала: «Р. Стивенс».

— Странный он какой-то, этот парень, — сказал пилот.

— В смысле?

— В том смысле, что Маккена не просто славный малый. Несколько лет назад он спас мою шкуру самым невероятным образом.

Сьюзен бросила на пилота заинтересованный взгляд.

Определённо она хотела подробностей — это читалось на лице, и пилот не заставил себя долго ждать.

— Мы поднимали какую-то женщину из реки. Автомобиль перелетел через ограждение моста и упал в реку. Я, значит, с Маккеной в вертолете, а третий — вместе с женщиной внизу, на тросе. Потихоньку поднимаем, как вдруг трос на моей лебедке цепляется за арматуру пролета моста. Мы привязаны к мосту, и моя птичка становится неуправляемой. И поздно отпускать трос: парень и женщина уже в пятнадцати метрах над землей.

Морщины под глазами пилота стали резче.

— Так вот. Я и подумать еще ничего не успел, а этот сумасшедший Маккена — без страховки, вообще без ничего — уже спускается по тросу, как обезьяна, освобождает его и забирается обратно в вертолет. И это все на высоте метров десять при мощном нисходящем потоке воздуха от лопастей винта. — Пилот покачал головой. — Залез в кабину посмотрел на меня как ни в чем не бывало. Как будто просто вышел подышать свежим воздухом.

Сьюзен глуповато хихикнула. Пилот сказал:

— До сих пор ума не приложу, как он сумел. Если что, на спасательную операцию вместе с ним готов в любое время, не задумываясь. Кстати, он здесь?

— Его смена закончилась час назад, — сказала Сьюзен.

— Привет ему от Руля. — Глаза пилота засияли, и он подергал за кончик уса. — Маккена знает, о ком речь.

За тяжелыми металлическими дверями послышался крик. «Ш-ш-ш» — открылись двери. К ним опять пожаловал ночной кошмар.

В комнату проложила дорогу медсестра, за которой трое мужчин внесли тело, темно-красное от крови. Туловище почти волочилось по полу, и за ним тянулся кровавый след. Один человек держал тело за руки, которые постоянно выскальзывали из его окровавленных ладоней.

Двое мальчишек держали ноги — каждый свою. Голова была запрокинута назад, из дырки в середине лба ручейком стекала кровь. Из груди толчками вытекала липкая кровь — сердце еще работало.

Меган крикнула Сьюзен:

— Звони в хирургию! Скажи — у нас взрослая женщина с многочисленными огнестрельными ранениями в голову и грудь.

Мужчина поскользнулся, и плечо женщины ударилось об пол. На этом месте тут же растеклась лужица крови.

Меган повернулась к пилоту:

— Помогите мне поднять ее на операционный стол. — И, уже обращаясь ко всем: — Дайте перевязочный материал для остановки крови! Кто-нибудь, позвоните наверх! Нам потребуется шесть единиц консервированной крови, группа первая, резус отрицательный.

Смешанные чувства владели Люком, когда в 23:00 он покидал ресторан: разочарование, усталость, отвращение. Шагая по улице, он бросил взгляд на третий этаж административного корпуса. Там было темно. Не дождавшись его, Барнсдейл не выдержал и ушел.

Он отпрыгнул на тротуар, когда две полицейские патрульные машины с включенными мигалками промчались мимо и свернули за угол в конце квартала. Возможно, в больницу на соседней улице. Судя по времени суток, почти наверняка везут в неотложку бандита, получившего нож или пулю.

Неужели Тарталья передумала в последнюю минуту? Не похоже. Застенчивой Кейт не была — по крайней мере при нем. Тогда где же она?