То, как она вылезает на крышу, показывает, что для нее это не в новинку. Ей слишком комфортно — она даже ни капельки не беспокоится о том, что каблуки и черепица плохо сочетаются друг с другом. Но что касается меня, то мне не нравится, что ее верх слишком сильно приоткрывается, когда она двигается определенным образом.

— Я действительно не думаю, что тебе следует этого делать, — пытаюсь сказать я ей, когда ее нога соскальзывает.

— Ты собираешься остановить меня?

Вопрос звучит скорее, как вызов, но если я что-то знаю об этой девушке, так это то, что это только подтолкнет ее еще больше.

Мои плечи опускаются от поражения. — Как будто я вообще смог бы.

Уголки ее рта приподнимаются, когда она оглядывает меня с ног до головы. — Полагаю, ты знаешь меня лучше, чем я думала.

Прежде чем я успеваю даже попытаться разобрать это утверждение, она закрывает окно в крыше, и звук ее каблуков, скребущих по крыше, эхом разносится по комнате. Я открываю его обратно и просовываю голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как она спускается по шесту. Несколько секунд спустя она уже на земле и идет по подъездной дорожке.

Черт возьми.

Я вставляю ключ в замок зажигания и поворачиваю его, слыша, как мой грузовик с ревом оживает. Выходя из комнаты Лейкин, я закрыл дверь и запер ее на ключ в надежде, что это убережет ее от поимки. Удивляет ли меня, что она сбежала тайком? Ни капельки. Мы все это делали, особенно когда наши родители запрещали нам выходить на улицу. И она была права — она совершеннолетняя по закону. Однако я не думаю, что ее родители воспримут это таким образом, если узнают.

Съезжая с дороги, я направляюсь домой, когда встречаю Лейкин, идущую по обочине дороги. Я был уверен, что Мали или кто-то из ее друзей будет прямо за углом, чтобы забрать ее, но, похоже, я ошибался.

Моя нога зависает над тормозом, и я знаю, что это плохая идея. Единственное, что я должен делать прямо сейчас, это идти домой, принять душ и изучить новые пьесы для завтрашней хоккейной тренировки. И все же я обнаруживаю, что съезжаю на обочину и опускаю стекло, ожидая, пока Лейкин сядет в мой грузовик.

— Садись, — почти требую я.

Она выглядит немного смущенной. — Ты собираешься отвезти меня домой или на вечеринку?

Тьфу.

— Вечеринка, — уточняю я, испытывая облегчение, когда она открывает дверь и забирается внутрь. — Где это?

— Дом Хизер Фредрик.

Я киваю, не нуждаясь в дополнительной информации, и я уверен, что она знает почему. У Хизер есть старшая сестра Кэсси. И давайте просто скажем, что мы с Касс не совсем незнакомы. Я был в том доме достаточно, чтобы знать, как туда добраться.

— Ты собиралась идти пешком так далеко?

Она пожимает плечами и смотрит в окно. — Я говорила тебе. Есть кое-что, о чем мне нужно позаботиться.

Расплывчато, но ладно. — И Мали не пойдет с тобой?

— Она на работе — единственное объяснение, которое она предлагает.

На некоторое время снова становится тихо, пока я не позволяю своему любопытству взять верх надо мной.

— Итак, за что тебя все-таки удалось наказать?

Она напевает, отвлекая свое внимание от окна и переводя его на меня. — Мой отец узнал, что я не меняла масло, и теперь мой двигатель барахлит.

Этого достаточно. — Разве он не дает тебе денег, чтобы это сделать?

— Да, но ни одна уважающая себя женщина не захочет сидеть там, пока кучка механиков пялится на наше декольте и предлагает нам вещи, которые нам на самом деле не нужны.

Я хихикаю, не имея на это ответа. Если честно, я тоже не хочу, чтобы какой-то ублюдок пялился на нее, пока она ждет свою машину, но это только потому, что она младшая сестра Кэма. Она заслуживает большего уважения, чем это дерьмо.

— Ты могла бы пригласить Кэма пойти с тобой, чтобы сделать это, — предлагаю я. — Держу пари, они больше никогда не будут заниматься этим дерьмом.

Она фыркает. — Да, ну, вопреки распространенному мнению, на самом деле мне не нравится, что он такой навязчивый, какой он есть. Он все еще относится ко мне так, как будто мне двенадцать.

У меня отвисает челюсть в притворном неверии. — Ты хочешь сказать, что это не так?

Тыльной стороной ладони она шлепает меня по руке. — Заткнись.

Но я не упускаю то, как ее улыбка отражается в окне, когда она снова обращает свое внимание на проплывающие мимо дома.

Мы подъезжаем и обнаруживаем, что дом забит до отказа. Должно быть, это какая-то вечеринка в честь возвращения на лето, потому что на лужайке есть люди, которые, как я точно знаю, уехали в колледж в сентябре. Разве они не знают, что будет лучше, если они просто останутся там? Кто вообще захочет возвращаться в этот дерьмовый городишко?

— Спасибо, что подвез, — говорит мне Лейкин, отстегивая ремень безопасности, но останавливается, как только я заглушаю двигатель грузовика. — Что ты делаешь?

Я пожимаю плечами. — Я уже здесь. Думаю, я могу зайти и поздороваться с несколькими людьми.

Судя по выражению ее лица, она предпочла бы, чтобы я делал что угодно, только не это — именно поэтому я все равно это делаю. Не так уж много раз я видел Лейкин такой решительной, чтобы пойти на вечеринку, и особенно без Мали. Это означает, что вещь, о которой ей нужно позаботиться, достаточно важна, чтобы она пришла одна. Если бы я оставил ее здесь и с ней что-нибудь случилось, Кэм никогда бы мне этого не простил.

Я просто потусуюсь, немного пообщаюсь и незаметно присмотрю за ней.

Никакого вреда.

Мы вдвоем заходим на вечеринку, и я даже не успеваю попрощаться, как она покидает меня, чтобы пойти к нескольким друзьям. Но это нормально. Проходит всего секунда, прежде чем я замечаю Кэсси и нескольких парней, тусующихся на кухне.

— А вот и лицо, которого я давненько не видела, — говорит она с улыбкой.

Я убираю волосы с лица. — Как дела, Касс?

— Ничего особенного. Не ожидала увидеть тебя здесь.

— Да, хорошо. Я был поблизости.

Это наглая ложь. Даже она это знает. Но она не собирается обвинять меня в этом, особенно потому, что она знает, что я никогда просто так не появлялся здесь ради нее. Меня всегда приглашали первым, и даже тогда иногда ей приходилось убеждать меня прийти.

Я здороваюсь с некоторыми парнями, пока Кэсси идет за пивом из бочонка. Когда она возвращается, она вручает его мне