четверо: подающий, отбивающий и два полевых игрока, они стояли в коридоре, одна нога в коридоре, другая - в комнате. Не всегда в нашей комнате. Мы часто вторгались к другим мальчикам, пытавшимся работать. Они умоляли нас уйти.

  Мы извинялись и говорили, что это - наша работа.

  Батарея была воротцами. Велись бесконечные споры о том, что выбрать препятствием? Мяч отскакивает от стены? Да, препятствие. Вылетает из окна? Это не препятствие. Один удар рукой? Наполовину засчитано.

  В один прекрасный день самый спортивный член нашей команды бросился на мяч, пытаясь осуществить ловкий захват, и впечатался лицом в огнетушитель, висевший на стене. Язык его был полностью рассечен. После того, как ковер пропитался его кровью, вы могли бы подумать, что мы завязали с Коридорным крокетом.

  Отнюдь.

  Когда мы не играли в Коридорный крокет, мы лениво сидели в своих комнатах. Нам очень хорошо удавались позы величайшей праздности. Выглядеть нужно было так, словно у вас нет никакой цели, словно подняться вы готовы только для того, чтобы совершить что-то плохое, или, еще лучше, глупое. Под конец первого семестра мы совершили нечто в высшей степени глупое.

  Кто-то сказал, что волосы у меня - сущее бедствие. Как трава на болоте.

  - Ладно...и что можно сделать?

  - Я попытаюсь что-то сделать.

  - Ты?

  - Да. Позволь мне их сбрить.

  Хм. Звучало не очень.

  Но я решил согласиться. Мне хотелось быть крутым парнем. Необычным парнем.

  - Хорошо.

  Кто-то сходил за машинкой. Кто-то толкнул меня в кресло. Как быстро, как беспечно, после того, как они всю жизнь спокойно росли на моей голове, волосы каскадом упали на пол. После завершения стрижки я посмотрел вниз и увидел на полу дюжину горок волос имбирного цвета, словно красные вулканы, на которые смотришь с самолета, и понял, что совершил непоправимую ошибку.

  Я побежал к зеркалу. Подозрение подтвердилось. Я завопил от ужаса.

  Мои друзья тоже завопили. От смеха.

  Я бегал по кругу. Мне хотелось повернуть время вспять. Хотелось загрести волосы с пола и приклеить их обратно. Хотелось очнуться от этого кошмара. Я не знал, к кому еще обратиться. Я нарушил священное правило, сияюшую заповедь, которую никогда не следовало нарушать - я побежал в комнату Уилла.

  Конечно, Уилл ничего не мог сделать. Я просто надеялся, что он скажет мне, что всё в порядке, скажет: «Гарольд, не паникуй, всё нормально». А он вместо этого рассмеялся, как все остальные. Помню, как он сидел за своим столом, склонившись над книгой и хихикая, пока я стоял перед ним и трогал пальцами шишки на своей только что облысевшей голове.

  - Гарольд, что ты наделал?

  Ну что за вопрос. Он говорил, как Стьюи из «Хорошего семьянина». Разве не видно?

  - Ты не должен был этого делать, Гарольд!

  Так мы теперь играем в Капитана Очевидность?

  Он произнес еще несколько невероятно бесполезных сентенций, и я вышел из комнаты.

  Но худшее осмеяние было еще впереди. Через несколько дней на первой странице таблоида «Daily Mirror» появилась моя фотография с новой прической.

  Заголовок - «Гарри-скинхед».

  Ума не приложу, как они узнали об этой истории. Должно быть, мой школьный друг рассказал кому-то, кто рассказал кому-то, кто рассказал кому-то, кто рассказал репортерам. Слава богу, у них не было фотографии. Но они импровизировали. Фото на первой странице было «сгенерированным компьютером» изображением Запасного, лысого, как яйцо. Ложь. Хуже, чем ложь, на самом деле.

  Я выглядел плохо, но не настолько.

  19.

  Я не думал, что может быть хуже. Что за прискорбная ошибка для члена королевской семьи - думать, что не может быть хуже, если речь идет о средствах массовой информации. Несколько недель спустя эта газета снова поместила меня на первую полосу.

   «ГАРРИ ПОПАЛ В АВАРИЮ».

  Я сломал кость большого пальца, играя в регби, не велика беда, но в газете решили заявить, что я едва жив. Безвкусица при любых обстоятельствах, но писать такое менее чем через год после маминой предполагаемой аварии?

  Ребята, ну как же так?

  Я всю жизнь имею дело с британской прессой, но никогда прежде они меня не выделяли. Фактически после маминой смерти существовало негласное соглашение, регулировавшее отношения прессы с ее сыновьями, и звучало соглашение так: «Оставить их в покое.

  Пусть спокойно учатся».

  По-видимому, сейчас срок действия этого соглашения истек. Потому что вот меня вынесли на первую полосу, словно я - неженка. Или осел. Или и то, и другое.

  И стою на пороге смерти.

  Я прочел статью несколько раз. Несмотря на мрачный подтекст - что-то не то с принцем Гарри - меня восхитил тон: тон был шуточный. Мое существование для этих людей было просто поводом для веселья и игр. Я для них не был человеком. Я не был четырнадцатилетним мальчиком на волосок от смерти. Я был мультяшным персонажем, которого используют и высмеивают для развлечения. Что с того, что их веселье усложнило мою и без того тяжелую жизнь, сделало меня посмешищем перед одноклассниками, не говоря уже о внешнем мире? Что с того, что они мучают ребенка? Всё оправдано, потому что я - королевский отпрыск, а это - синоним изгоя. Столетия назад мужчин и женщин из королевской семьи считали божественными созданиями, а теперь они превратились в насекомых. Как весело - выдергивать им крылья.

  Папина канцелярия подала официальную жалобу, потребовала публичных извинений, обвинила газету в буллинге младшего сына принца Чарльза.

  Газета ответила, чтобы папина канцелярия катилась ко всем чертям.

  Прежде чем попытаться жить дальше, я в последний раз просмотрел статью. Больше всего меня ошарашило то, что она была совсем уж отстойно написана. Я был плохим студентом и отвратительно писал сочинения, но даже мне хватило образования понять, что эта статья была просто образцом неграмотности.

  Возьмем один пример: сообщив, что я тяжело ранен и стою на пороге смерти, автор статьи, затаив дыхание, предупреждает, что об истинном характере моего ранения сообщить нельзя, потому что Королевская семья запретила редакции это сделать. (Словно моя семья контролирует этих вампиров). «Чтобы вас успокоить, мы можем сообщить, что раны Гарри НЕ опасны. Но аварию сочли достаточно опасной, чтобы его госпитализировать. Но мы считаем, что вы, наши читатели, имеете право знать о том, что наследник престола попал в аварию, какой бы незначительной она ни была, если в результате он был ранен».

  Два «но» подряд, самоуверенное чванство, отсутствие связности и вообще какой-либо цели, истеричная ничтожность всей этой статьи. Говорили, что эту сумбурную заметку отредактировал или, скорее, написал