Мэтт зажег последнюю свечу и спрыгнул на пол.

– Я не виноват, если дом загорится. Это была идея Финна. Он сказал, что ты обрадуешься?

– Я очень-очень рада. Ты сделал все это для меня? То есть Финн попросил тебя это сделать?

Мэтт засунул руки в карманы и поднял взгляд на освещенный огоньками потолок.

– Он отправил мне целый список инструкций и приложил к нему подробное описание телесных повреждений, которые он мне нанесет, если я не выполню все в точности. Вроде бы я справился.

Мэтт подошел к кофейному столику, взглянул на экран и закрыл ноутбук, чтобы Джули не увидела его и свои письма. Он вел себя слишком беспечно. Может, он втайне хотел, чтобы она поймала его на месте преступления?

– Ладно. Теперь мы должны полежать под елкой. Не очень традиционное занятие, но он сказал, что ты поймешь? – Мэтт с сомнением взглянул на нее. Он не понимал, в чем прелесть этой концепции, но вроде бы она была важна для Джули.

– Я понимаю. Полезли! – Она схватила Мэтта за руку и потянула его за собой на пол. – Я делаю это каждый год. Тебе понравится.

– Финн – мой должник, – пробормотал он и, опустившись на пол вслед за Джули, лег на спину, после чего пододвинулся под нижние ветки. Сейчас он чувствовал себя человеком, которого помимо воли втянули в чужую махинацию. К тому же Джули прикоснулась к его руке, и он занервничал от того, как это было приятно. – Ой! Если я выколю себе глаз, вы будете обязаны в качестве компенсации подарить мне до неприличия дорогой рождественский подарок. Например, повязку на глаз, усыпанную стразами.

– Не торопись так, дурачок. Не бросайся под дерево. Продвигайся не спеша. Вот так. Видишь?

Мэтт пододвинулся еще немного дальше, лежа бок о бок с Джули, и в ту же секунду почувствовал перемену. В себе, в самой реальности… возможно, даже в их отношениях. Комната исчезла, и они остались наедине под танцующими огоньками свечей. Внешний мир перестал существовать, потому что ветви скрывали их от всего постороннего. Это было прекрасно. Прекрасно и пугающе.

Мэтт сделал глубокий вдох и попытался расслабиться.

– В принципе это и правда… мило, – проговорил он.

Джули повернула к нему голову.

– Я впервые делаю это вместе с кем-то. Раньше я всегда была одна.

– А. Извини, я подумал, что мне нужно залезть под елку с тобой. Мне уйти? – Мэтт начал вылезать из-под веток.

– Нет, останься! – Джули остановила его. – Мне нравится твоя компания.

Мэтт улыбнулся. Он был рад, что она хочет, чтобы он остался рядом.

– Хорошо. Так что мы будем делать?

– Думать о серьезных вещах.

– А. Будем размышлять о философских вопросах? Тогда я начну. Докажи, что ты не плод моего воображения.

– Очень смешно.

– Не нахожусь ли я в виртуальной реальности? Правдива ли пословица: что посеешь, то и пожнешь? Как что-то может появиться из ничего? Как убедиться, что линия прямая?

– Мэтт, прекрати! – рассмеялась Джули.

Ему нравилось слышать ее смех, и он был готов на что угодно, лишь бы она продолжала улыбаться и радоваться. Она была такой милой и веселой, а самое главное – стала его другом.

– Если бы животные хотели быть съеденными, оправдывало бы это мясоедов? Если бы время замерло и снова пошло, заметили бы мы это? Что случится, если два раза испугаться до полусмерти? Что такое креационизм? Что может считаться этичным?

– Что вот-вот сведет меня с ума? – проговорила Джули, не переставая хихикать.

– Не, не так. Кто вот-вот сведет тебя с ума? – исправил ее Мэтт и улыбнулся. Как же ему было все это нужно. – Ладно. Если тебе не нравятся мои философствования, предложи тему сама.

Джули ответила не сразу.

– Теперь все мои мысли кажутся глупыми и детскими.

– Все равно расскажи.

Он мог попробовать подтолкнуть ее к тому, чтобы она поговорила с ним так же, как в письмах Финну. По крайней мере, он собирался попытаться.

– Просто… Каждый год я залезаю под елку и… не знаю. Оцениваю свою жизнь. Вхожу в состояние, напоминающее транс, и жду, куда приведут меня мысли.

Мэтт забросил одну длинную ногу на другую и положил руки на живот.

– Я понимаю, о чем ты.

Он и правда понимал, хотя давным-давно забыл эти ощущения. Когда они ходили в походы вместе с Финном, Мэтт иногда находил тихое местечко – обычное такое, с которого открывался фантастический вид, а небо над головой казалось бесконечным, – и какое-то время сидел там один, разговаривая сам с собой. Именно в один из таких моментов он решил сделать все возможное, чтобы поступить в МТИ. Мэтт понимал, что ему придется трудно и что он, возможно, не добьется успеха, но эта мечта стоила того, чтобы за ней гнаться. И так было каждый раз: он сидел в очередном прекрасном месте, куда его привел Финн, и мечтал. Закрывал глаза, чувствуя, как свежий воздух и тишина проходят сквозь него, унося его мысли и мечты в новую даль.

Мэтт повернул голову и посмотрел на Джули. Она была прекрасна.

– Может, закроешь глаза?

– Тогда ты тоже закрой.

– Ладно.

Джули выжидающе посмотрела на Мэтта.

– Ты первый.

– Нет, ты.

– Давай сделаем это одновременно. Не хочу, чтобы ты тут лежал и смотрел на меня. Готов? Три, два, один, вперед. – Джули закрыла глаза. – Теперь остается только ждать, чтобы на нас что-нибудь снизошло.

Мэтт не мог ничего с собой поделать. Он продолжал на нее смотреть. Ему так хотелось положить ладонь на ее щеку, повернуть ее лицо к своему и провести пальцем по ее губам. Он мог придвинуться к ней ближе, медленно-медленно, и прикоснуться губами к ее рту. Он знал, что ее поцелуй будет самим совершенством.

Если бы ее чувства к нему – к Финну – оказались настоящими, от этого поцелуя перестал бы вращаться целый мир.

Джули повернула голову набок и открыла глаза. Мэтт не мог отвести от нее глаз.

– Я же просила не смотреть, – прошептала она.

– Я не удержался, – тихо сказал он в ответ.

Мэтт на секунду замолчал. Между ними пульсировала искра – сейчас все казалось таким же, как тогда, когда она застряла в лифте. Здесь были и доверие, и честность, и очищение, и любовь. Он чувствовал это.

– Джули?

– Да, Мэтт?

Он сделал вдох, прежде чем заговорить – прежде чем сказать слова, которые должны были все изменить.

– Это похоже на свобод…

– Господи! – перебила его Джули. – Я совсем забыла тебя спросить.

– Э-э-э… О чем спросить? – Сердце Мэтта колотилось как бешеное.

– Моя подруга Дана хочет, чтобы ты ей позвонил.