Его второй последний день был тем же летом, когда на сборочном заводе сократили всю смену – это событие украло работу у половины рабочих Lear, стаж которых меньше пятнадцати лет. На этот раз среди напуганных неудачников была Барб. К тому времени компания GM уже сказала, что закроет сборочный завод, поэтому Майк знал, что его зарплата тоже исчезнет вместе с ее, это лишь вопрос времени. Это был чистый шок. Майк ощущал его нутром.

Третий последний день был 23 декабря, в день закрытия завода. На этот раз в число уволенных работников Lear входил брат Майка, Ди-Джей, который давно уговаривал его подать заявление. Когда этот день настал, хотя он не делал этого в течение двух предыдущих дней, Майк прошелся по заводу, чтобы попрощаться с небольшими группами братьев и сестер из UAW. На тот момент был 371 сотрудник, которым надо было сказать прощай, поэтому Майк провел несколько дней, разговаривая с как можно большим количеством людей, говоря мужчинам и женщинам, представителем которых он являлся, что они должны постараться сохранить оптимизм и помнить, что они гордые, умные и трудолюбивые. «Вы должны извлечь максимальную пользу из того, что будет дальше, – повторял Майк снова и снова, – и начать разрабатывать свой план». Барб, насколько он знал, пыталась сделать все возможное с дипломом об окончании средней школы и знаниями по уголовному праву, полученными в Техническом колледже Блэкхок. Но все же, распространяя призыв к разработке плана по заводу, он иногда плакал.

Прощаясь со всеми, Майк понял, что не только Lear Corp. объявит о банкротстве этим летом. Даже не только Lear и General Motors, которые всегда вызвали возмущение у многих сотрудников фирм-поставщиков в этом районе из-за лучших зарплат и отпускных льгот, хотя все они состояли в объединенном профсоюзе UAW Local 95. Компания General Motors вызывала негодование, но признавалась необходимой, потому что, если бы не сборочный завод, не было бы других рабочих мест, и теперь, когда GM закрывалась, рабочие места исчезали по всему городу. За два дня до Рождества, дня, когда GM и Lear прекратили производство, то же случилось со ста пятьюдесятью девятью сотрудниками Logistics Services, Inc., склада, который сортировал детали и доставлял их на сборочный завод. То же случилось с Allied Systems Group, сто семнадцать сотрудников которой внезапно прекратили перевозить автомобили GM к автодилерам через Средний Запад. А неподалеку, в Бродхеде, семьдесят рабочих из Woodbridge Group перестали изготавливать поролон, чтобы доставить его в Lear, где он служил набивкой для кресел для GM. Еще девяносто девять рабочих Woodbridge Group будут уволены весной, когда этот завод также закроется. Нет, не только GM и Lear к февралю подняли уровень безработицы в округе Рок до 13,4 %.

В то время как тысячи трудящихся теряли свои рабочие места, и Майк ночами переживал, что случится со всеми ними, в голове жила и другая мысль: когда настанет четвертый последний день, наступит его очередь. Как председателю профсоюза ему разрешили остаться с небольшой бригадой по техническому обслуживанию и несколькими операторами автопогрузчиков, всего пятнадцать человек. Каждый будний день, начиная с Рождества и заканчивая Страстной пятницей – за два дня до Пасхи, – он наблюдал, как эта маленькая бригада разбирала завод по частям, сборочную линию за сборочной линией. Каждый день завод понемногу пустел, пока не опустел вовсе, то же чувствовал Майк в душе.

Этим утром он прощался с каждым человеком из небольшой бригады, понимая, что с ними он не так близок, как со многими, кто ушел раньше. Теперь, когда настал его последний день, он не хочет зацикливаться на долгих разговорах. Поэтому, он лишь один раз оборачивается в дверях и, после восемнадцати лет службы в компании Lear, уходит.

11июня в 6 часов вечера Марв Вопат входит в большой зал на четвертом этаже здания суда округа Рок. Его сорок лет на сборочном заводе, возможно, закончились, но не его желание бороться за права рабочих. Или, точнее, за права тех мужчин и женщин, которые трудились, пока их рабочие места не исчезли, и которые жаждут трудиться снова, среди них двое его детей. Он ждал этого вечера, чтобы совершить большой рывок.

Сегодняшний вечер – один из двух четвергов каждого месяца, когда члены наблюдательного совета округа собираются в зале суда. Наблюдатели сидят в передней части комнаты на креслах в два ряда, разделенных центральным проходом. Последние четырнадцать месяцев Марв втискивался в кресло во втором ряду, третье справа от прохода. Он представляет город Милтон, к северу от Джейнсвилла. За все время, пока он занимался общественными работами – помимо проведения конфиденциальных бесед с людьми, страдающими зависимостями, которые портят жизнь, он посещал советы и комиссии – это первый раз за шестьдесят два года, когда Марв занимал выборную должность.

Именно сидя в этом тесном кресле сегодня вечером, Марв поднимает руку, и его узнает лидер совета на помосте зала суда. Громким голосом – настолько громким, что всякий раз, когда он берет свой микрофон, окружной секретарь знает, нужно держать руку на регуляторе громкости аудиосистемы, – Марв предлагает закрыть заседание.

Этим поздним весенним вечером исполняется год с момента объявления о закрытии завода. После выхода Марва на пенсию прошло несколько недель. Первый раз за десять дней, наблюдатели встретились с тех пор, как компания General Motors объявила, что Джейнсвилл – один из трех сборочных заводов в США, которые все еще находятся в числе претендентов на производство малолитражного автомобиля следующего поколения, который, как надеется компания, поможет изменить их судьбу. Состояние GM только что рухнуло до минимума, который когда-то невозможно было себе представить. В 8 часов утра, за день до того, как было объявлено, что Джейнсвилл является финалистом, и, несмотря на кредит в размере $19,4 миллиардов, который Министерство финансов США в итоге в нее закачало, General Motors подала в суд Манхэттена заявление о банкротстве. В рамках реструктуризации компания заявила, что закроет еще четырнадцать американских предприятий и сократит 21 000 рабочих мест с почасовой оплатой. Правительство предоставляет кредиты еще на $30 миллионов. Рика Вагонера нет рядом, чтобы сообщить последние мрачные новости; в марте его выгнали с должности генерального директора.

Посреди этого пепелища Марв видит возможность. В ответ на его ходатайство двери закрываются, и в зале суда теперь находятся только наблюдатели и несколько менеджеров. На повестке дня вопрос, сколько денег округ внесет для финального пакета экономических стимулов, который Висконсин собирается предоставить General Motors. Большинство руководителей считают, что $5 миллионов достаточно. Округ, по их словам, не может позволить себе больше, так как потерял много крови в этой ужасной экономической ситуации.

Марв, как всегда, упрям. «Мы должны сделать лучшее предложение, – говорит он своим громким голосом. – Если мы этого не сделаем, другие предложат больше».

Ни Марв, ни кто-либо еще, борющийся за открытие сборочного завода, не знают, сколько денег предлагают два конкурирующих сообщества, чьи заводы также находятся в эксплуатации, – Спринг-Хилл, Теннесси, и Орион-Тауншип, Мичиган. Тем не менее, Марв видит, он не единственный человек в Джейнсвилле, который признает, что необходимо приложить все усилия, для победы в тендерной войне, чтобы возродить погасший автомобильный завод.