неделю провела одна в апартаментах королевы с изящной мебелью и полами из полированного мрамора, с гулкими сводчатыми комнатами и видами на сады геометрической формы.

Неужели Кассий забыл о ней?

Сердце Инары болезненно сжалось. Он придавал большое значение их браку, поэтому она приехала в Катару, стала жить во дворце и пыталась вести себя как королева. Она отказалась от собственных желаний, поборола страх, набралась смелости и покинула Поместье королевы, в котором провела почти пять лет. Она поселилась во дворце, который ненавидела.

А Кассий ее игнорирует.

Она понимала, что не должна предъявлять к нему претензии, потому что их брак не был заключен по любви, но считала, что он по крайней мере ее друг. После той ночи в библиотеке, когда он лишил ее девственности, Инара решила, что между ними возникнет какая‑то связь.

Но нет.

Если ей нужны дополнительные доказательства того, что Кассий ничего к ней не чувствует, то его молчание и отсутствие подтверждают это. Она засомневалась, что он появится на официальной вечеринке, когда ее представят в качестве королевы.

Накануне вечеринки Инару одели, сделали ей прическу и накрасили, а потом провели по длинным, гулким дворцовым коридорам в маленькую холодную комнату у главного бального зала, где ей следовало ждать. Она не понимала, чего ей ждать и что произойдет дальше.

В комнате не было ничего, кроме мрачных парадных портретов и ледяного мраморного камина, покрытого толстой позолотой. За закрытыми двойными дверями, ведущими в бальный зал, слышались смех, разговоры людей и нежные звуки музыки.

Все, чему научили Инару за прошедшую неделю, вылетело у нее из головы. Ее ладони вспотели, она почувствовала себя скованной. Казалось, на ней надеты доспехи, а не блестящее платье из серебристого шифона с серебряной вышивкой и кристаллами на пышных юбках. Ее волосы были уложены на макушке, между кудрями красовалась изящная бриллиантовая диадема. Инара старалась не делать резких движений головой, чтобы не уронить диадему. Шпильки врезались ей в голову, а глаза саднило из‑за новых контактных линз.

Что подумают подданные Кассия, когда она войдет в бальный зал? Чего они от нее ожидают?

Инара нервно задрожала, когда дверь в коридор открылась и вошел Кассий. Он был, как обычно, окружен людьми, но поднял руку, и все удалились, оставив Инару с ним наедине.

Прошла целая неделя с тех пор, как они виделись в апартаментах королевы, и новая встреча с ним буквально сокрушила ее.

На Кассии был черный вечерний костюм без каких‑либо украшений, кроме королевского герба династии де Леон – весы, символизирующие справедливость. Простые линии одежды подчеркивали его мужскую красоту – рост, ширину плеч и груди, тонкий торс и длинные ноги.

От него исходила энергия власти и авторитарности. У Инары задрожали колени, и чаще забилось сердце. А когда он уставился на нее в упор дымчато‑янтарными глазами, у нее в груди вспыхнуло желание.

Она забыла о беспокойстве и о том, что бал в ее честь проходит прямо за дверью. Забыла неделю ада, во время которого Кассий избегал ее. Она думала только о том, что они наконец оказались в одной комнате.

– К‑Кассиус, – пробормотала она, беспомощно шагнув к нему. – Ты пришел.

– Конечно. – Его глубокий голос был холоден, а выражение лица спокойно. – Почему ты удивлена?

Он был единственным знакомым ей человеком, которого она видела за всю неделю. Ей не терпелось прикоснуться рукой к его широкой груди и впитать его смелость и самоуверенность. Но что‑то приковывало ее к месту. Он вел себя так отчужденно, что она сразу поняла: ему не понравится, если она дотронется до него.

Инара сглотнула и сжала пальцы в кулаки, чтобы не вытереть их о сверкающее платье.

– Я не знаю. Я пыталась увидеться с тобой всю неделю, но все говорили, что ты занят.

– Я был занят. Разве тебе не сказали, что мы увидимся на вечеринке?

– Да, но…

– Но что? – Он властно выгнул черную бровь.

– Но… – Она умолкла.

Кассий выглядел таким неприступным. Разве он захочет услышать о том, как она тосковала по дому, и о том, как нервничала и до сих пор нервничает? О том, как тяжело ей пришлось на этой неделе, пока она старалась запомнить все, чему ее учили?

Несколько лет назад она, не раздумывая, доверилась бы ему. Она поступила бы так же даже несколько месяцев назад. Но сейчас все казалось другим. Они во дворце, на его территории, а он – король. Тяжелое золотое кольцо с печатью государства блестит на его правой руке, и Кассий смотрит на нее так, словно она – всего лишь бедная просительница, а не королева.

– Ничего, – выдавила Инара, во рту у нее пересохло. – Все в порядке.

Кассий секунду разглядывал ее. Она понятия не имела, что он думает о том, как она выглядит, и одобряет ли ее наряд. Инара старалась не паниковать в его присутствии и не бояться того момента, когда они выйдут в бальный зал.

Она сделает это, потому что обещала ему. Она будет его королевой, которая не опозорит ни короля, ни Авейрас. Потому что это крайне важно для Кассия, а она не желает его разочаровывать.

Поэтому Инара не стала озвучивать свои страхи, чтобы его равнодушие не ранило ее. Когда он протянул ей руку, она взяла ее и сжала, как взволнованный ребенок. Они повернулись к двойным дверям, которые тут же распахнулись. Сверкающие огни и шум бала обрушились на Инару как волна.

– Его королевское величество, король Кассий! – объявил распорядитель. – И ее королевское величество, королева Инара!

* * *

Инара была такой красивой, что Кассий даже не мог равнодушно смотреть на нее. Маленькая и изящная, в изысканном серебряном платье, она выглядела так, словно была покрыта звездной пылью.

Он считал, что неделя расставания с Инарой избавит его от пугающе сильного желания, но этого не произошло. Как только он вошел в комнату и увидел Инару, заметил радостный блеск ее глаз, в нем проснулось страстное и отчаянное желание.

Королевские обязанности должны были напомнить ему, как мелочны его собственные страсти и побуждения. Как не важны они в сравнении с потребностями страны. Тем не менее ему хотелось отменить все деловые встречи и разыскать Инару. Ему не терпелось затащить ее в свою постель.

Но Кассий слишком хорошо знал себя и понимал, как низменные желания и примитивные эмоции могут завладеть им. Они казались всепоглощающими. Когда‑то, пойдя у них на поводу, король пренебрег своей семьей и интересами страны.

Сейчас он – король, и он