— Я, — я откашлялась и продолжала, невинно поглядывая на полустертого поднятого мага-некроманта, — готова прочитать заклинание упокоения мертвых.

— Не стоит! — проорали все маги-некроманты хором.

Ага, черная Авликая! Их тут больше одного! Поднятых этих. Я оглянулась на короля, тот покивал и явственно хихикнул.

— Поскольку заклинание лучше не читать, это было бы невежливо по отношению, кхм, кхм, к некоторым членам приемной комиссии, — примирительно пропел председатель, — предлагаю заменить этот вопрос измерителем магии. Возьмите это вещество и скатайте его в шар, постарайтесь, чтобы шар был ровный и красивый.

Я сжала в ладонях странное бесцветное вещество, отдаленно напоминающее воск для свечей. Я мяла и катала его, пока не заметила, что вещество меняется, из пальцев полилось странное сияние. Шарик звякнув, как металлический, упал на пол и подкатился к столу магов-некромантов.

— Свет и тьма, — зашептали маги, передавая наполовину золотой, наполовину угольно-черный шар из рук в руки.

— Полагаю, что вы можете быть приняты в Королевский Университет Некромантии, — выговорил торжественно председатель комиссии.

— Поздравляю, кукол… милая, — король пожал мою руку, и потянул меня прочь из комнаты.

Я успела пожелать покровительства Авликаи Эллю и Ниги и побежала следом за тащившим меня прочь королем.

Флавиан едва успевал прыгать за нами.

— Пора на Государственный совет, да? — спросила я, когда мы остановились ненадолго уже за дверями замка.

— Еще чего! Пора отпраздновать поступление одной милой кукол… то есть милой особы в Королевский Университет Некромантии! — выкрикнул король и втолкнул меня через сотню быстрых шагов в гостиницу.

— Иени! Дружище! Она поступила! — король запрыгал вокруг привставшего на постели Рони.

— Не шумите, ваше величество, — один целитель, выбравшийся из кресла, заставил Рони выпить что-то.

— Праздновать идем, — потормошил король Рони.

— Можно, если осторожно, — буркнул тот, поежившись.

— Лежать, надо лежать! — разозлился целитель.

— Если я буду здесь лежать, я с ума сойду и займусь работой, — покачал головой Рони.

— Тогда лучше развеяться, — буркнул целитель.

— Идем в «Хромого дракона»! — король был безудержно весел.

— Только не в «Хромого дракона», — взмолилась я.

— Тогда в «Сорванную Орхидею», это кофейня для девушек, — усмехнулся король.

— А туда можно воспитанным и добропорядочным барышням? — мне не понравилось название кофейни.

— Разумеется, — король вместе с целителем принялись одевать Рони, тот морщился и вздрагивал, когда они задевали его рану, надежно заклеенную заклинанием исцеления.

Но собрался Рони очень быстро.

— «Сорванная Орхидея» ждет нас! — за дверью король мигнул Флавиану. — За нами, фамильяр!

И мы отправились в самый центр студенческого городка Королевского Университета Некромантии.

В белоснежной башне была кофейня, в которую я входила с опаской. Название рассказывало столько всего, но внутри кофейня была вполне безопасна. Конечно, зал был спиральным, нижние ярусы уходили куда-то вниз. Наверное, сверху это был странный цветок. Но от входа я видела несколько плоских ярусов, на которых торчали белые столики, сделанные в виде цветов, стулья же оказались круглыми. На втором отлично видном ярусе, столики были розовыми орхидеями. На третьем золотистыми. Остальные ярусы было трудно разглядеть. Официанты порхали между столиками, я уставилась на безупречные черные костюмы, белоснежные фартуки, и прозрачные магические крылья, которые бывают только у фэйри.

О… официанты и были фэйри, но такие знатные господа, поразительно красивые, со светлыми, белыми и черными косами ниже пояса и с острыми ушами, не могли выбрать подобное место для работы даже в столице.

— Рот закрой, это студиозы-фэйри на каникулах подрабатывают, — шепнул мне на ухо король.

Мы уселись за белоснежным цветком. Потрясающе красивый юноша-фейри с золотой косой и аккуратными острыми ушами принес нам белый кофейник и чашечки, белые пирожные-цветки орхидеи от заведения и спросил, что нам самим угодно заказать.

— Усилитель магии, несите целый кувшин, — буркнул Рони.

— Булочки с маком, сыр с грибами, и что-нибудь на ваш вкус, — дополнил король.

— Как я понимаю, мак обработан, чтобы вызывать галлюцинации, а грибы вызывают эйфорию? — пробурчала я.

Теперь я понимала до донышка смысл названия кафешки студиозов, оно напоминало известное изречение фэйри, которое переводилось так: «Все самые прекрасные орхидеи должны быть сорваны», — а обозначало, что в жизни надо попробовать все, все.

— Не бухти, Таэль, — Рони приобнял меня, ты — студиоз! Тебе надо приобщаться к правилам Королевского Университета Некромантии.

— Ну, не ко всем же? — бросила я, краснея.

— Попробовать надо все, — король налил мне чашечку кофе.

Такого сладкого, ароматного и необыкновенного кофе я не пила никогда, но было в нем что-то странное.

Что именно я поняла слишком поздно!

— Итак, у нас две проблемы, — начал король, стоило ему отпить из белой чашечки черный кофе с пенкой.

— Какие? — Рони косился на Флавиана, застывшего за моей спиной. — Он меня раздражает. Что он так и будет торчать здесь? — закапризничал Рони.

Не понимаю, что ему не нравится? Он же сам практически создал Флавиана.

— Всего лишь мой фамильяр, не обращай внимания, — пожала я плечиком, мечтая о глоточке усилителя магии, но запрещая себе даже вдыхать его чудесный аромат, зато кофе я пила чашку за чашкой.

— Таэль заказали наемникам, ею заинтересовался один светловолосый господин, известный нам обоим! — король непринужденно отобрал у меня пятую чашку кофе, которую тут же выпил Рони.

— Что делать? Кто и почему могли желать смерти моей… — Рони прикусил нижнюю губу.

— Думаю, здесь замешана какая-нибудь девица. У тебя есть возлюбленная? — король смотрел в порозовевшее лицо Рони.

— Есть! — рявкнула я. — И это я!

— Это я понял, — покивал король, расставляя принесенные фэйри блюда и блюдца на белом цветке-столе.

Какое решение приняли мои добровольные охранники, я не помню, как не смогла и вспомнить, что делала после того, как нам принесли заказ.

В кофе был усилитель магии, а кофе я выпила много, поэтому попробовала все: грибы, маковые пирожки, усилитель магии — короче, я очнулась, танцуя в центре стола-орхидеи, размахивая платьем, нижняя юбка и сорочка у меня были такие прозрачные, что Рони попросту взял свой плащ, который я бросила на стул, и завернул меня в него. Рони оказался очень терпеливым и даже не ругался, ну, почти, только шипел ругательства сквозь зубы, а это и не считается.