Кирстин этот вопрос явно не волновал. Реймонд сам не понял, как уже наполовину обнаженный оказался на полу, а Кирстин судорожно расстёгивала собственные джинсы, чтобы тут же опуститься бёдрами на член Рея и стиснуть его в себе.

Рей застонал и крепко сжал бёдра Кирстин, оставляя синяки. Рывком сбросил её на пол и, накрыв собой, принялся целовать, не замечая, что теперь уже сам бессовестно вырывает пуговицы из рубашки Кирстин. Добравшись наконец до маленькой груди, он принялся её целовать, то и дело принимаясь покусывать соски. Хотелось почувствовать Кирстин одновременного всю, целиком. Целовать разом и губы, и плечи, и грудь, ласкать и проникать в неё, но Реймонду не хватало рук.

Мешая друг другу, они принялись стаскивать остатки одежды. Кирстин тяжело дышала и то и дело впивалась зубами Рею в плечи. Будто бы забыла, как можно целовать, не причиняя боль, но Рей сейчас принял бы за ласку всё, что только Кирстин могла предложить.

Пальцы Кирстин впивались в спину, ногти сдирали кожу, тело Кирстин судорожно билось в руках Рея, силясь насадиться сильней.

– Да… – шептала Кирстин, – ещё…

Во время секса она обычно не говорила, но сейчас как будто плотину прорвало.

– Рей… Ещё…

Рей разрывался между желанием продлить эти краткие минуты близости и нетерпеливым желанием, которому было наплевать на всё. Бешено вбиваясь в тело Кирстин, он кончил уже через пару минут, а выровняв дыхание обнаружил, что пальцы Кирстин всё ещё бешено ласкают его, а бёдра слабо покачиваются, пытаясь продлить акт.

Наконец, закусив губу и со свистом выдохнув сквозь зубы, Кирстин обмякла в его руках.

Рей приподнялся, вглядываясь ей в лицо.

Кирстин была сонной и расслабленной, какой обычно бывала по утрам. Сейчас её можно было гладить и целовать сколько влезет – Кирстин не смогла бы пошевелить и рукой. Но Рей и сам не мог двинуться и потому просто позвал:

– Кристи…

– Это просто секс… – не открывая глаз, пробормотала Кирстин и рукой принялась шарить по спине Реймонда, то и дело задевая свежие царапины.

– Кристи, здесь камеры.

– Хорошо.

– И нас могут увидеть.

– Угу.

– Кристи, вставай. Я отвезу тебя домой.

Скорее силой, чем уговорами Рей наконец поднял её на ноги и, игнорируя смущённые взгляды охраны, старавшейся смотреть куда угодно, только не на них, повёл к машине.

Только ближе к середине пути Кирстин немного пришла в себя – но показывать этого Рею не спешила. Она думала о том, что только что сотворила, и ей не нравилось, как это могло бы выглядеть со стороны.

«Я переспала с ним за выставку», – при этой мысли Кирстин косилась на Рея, сосредоточившегося на дороге, и краснела. Как она ни старалась, Рей, сидевший на соседнем кресле, уже не вызывал у неё злости. Но разум всё же говорил, что нельзя возвращаться к Рею так легко. «Господи, да я уже три раза на него велась, – думала Кирстин и краснела ещё сильней, – он приручает меня как хомячка, а я готова снова броситься к нему».

– Я тебя люблю, – будто услышав её мысли, негромко сказал Рей.

– Ты уже говорил, – стараясь вложить в слова всю наличествовавшую злость, ответила Кирстин. Ей мучительно хотелось поверить этим словам, но она боялась ошибиться ещё раз.

С другой стороны, она не могла не думать и о том, что вот уже почти полгода Рей просто терпит её равнодушие, не требуя ничего. Как терпел и до этого, хотя Кирстин давно уже полностью была в его руках. «Он и в камере терпел», – напоминала себе Кирстин, но тут же понимала, что, в сущности, и в камере Рей никогда не вызывал у неё злости. Куда большую боль он причинил, когда оставил её. Но теперь выходило, что не оставлял.

– Рей… – осторожно позвала Кирстин.

– Да.

– Если бы я захотела вернуться к тебе… ты бы меня принял?

Рей поджал губы и внимательно посмотрел на спутницу – всего на мгновение, не имея возможности надолго отвлечься от руля.

– Да, – сказал он.

Наступила тишина. Только едва слышно шумел мотор.

– Ты всё же купил её, да? – спросила Кирстин, до которой наконец дошло, в какой машине они сидят. – Это же Астон Мартин…

Рей улыбнулся краешком губ и покосился на девушку.

– Да, – самодовольно сказал он.

Кирстин закусила губу.

– Только когда получишь права, – повторил Рей, догадавшись, что творится у неё в голове.

– Это будет не раньше весны… Я же вообще никогда не сидела за рулём.

– Значит, подождёшь.

Кирстин хотела спросить, почему Рей так уверен, что они будут вместе весной – но промолчала. В глубине души она и сама это знала. Преодолев желание наклониться к Рею и поцеловать, она испустила глубокий вдох и отвернулась к окну.

– Прости меня за цветок… – тихо сказала она.

– Он и правда очень красив.

– Как и ты, – Кирстин закусила губу, – я вырежу для тебя что-нибудь ещё. Честно говоря… Все работы, что я сделала осенью, были о тебе.

Рей искоса посмотрел на неё. Хотел промолчать, но не смог.

– Даже змея? – спросил он.

– Особенно она.

Кирстин снова замолкла, погружаясь глубоко в себя.

– Порой я думаю, – сказала она совсем уж тихо, как будто разговаривала сама с собой. Как будто надеялась, что Рей вообще её не услышит, – я полюбила тебя сердцем, чтобы затем полюбить руками, – она прикрыла глаза и рукой очертила контур тела Реймонда в воздухе, – чтобы потом полюбить глазами. И это так странно… Я будто вынуждена выбирать, какую часть тебя люблю больше других частей.

Реймонд крепко сжал руль.

– Ты всё ещё ненавидишь меня? – спросил он.

– Я не знаю, Рей… – сказала Кирстин тихо и, закрыв глаза, откинулась назад.

У самого дома Рей помог ей выбраться из машины, и Кирстин не стала сопротивляться. Ей нравилось ловить те короткие мгновения, когда руки Реймонда касались её будто невзначай, и можно было делать вид, что эти прикосновения ничего не значат.

Поднявшись на свой этаж, они вошли в квартиру. Рей пропустил Кирстин вперёд, а та всё думала и не могла решить для себя, что делать теперь. Сколько бы она ни говорила себе, что ничего не случилось, сегодняшний секс с головой её выдавал.

Наконец, решившись, она оставила Реймонда позади и направилась в спальню. Отличный способ помириться вертелся у неё в голове, и Кирстин намеревалась воплотить его в жизнь.

Рей замешкался в коридоре, снимая пальто и разматывая шарф. Он едва разобрался со сложным узлом, когда услышал из глубины квартиры крик и бросился на звук.

– Чтоб тебя, – Рей выругался, чего Кирстин не слышала от него никогда, и, рванув Кирстин к себе, прижал к груди и закрыл ей глаза рукой, как ребёнку, – не смотри.