На мгновение Кирстин стало страшно, но она разозлилась на себя раньше, чем фигура качнулась вперёд, и Кирстин увидела в полосе света падавшего в окно лицо Рея, бледное, холодное и злое. Абсолютно чужое.

– Почему ты ушла сегодня без охраны? – без лишних прелюдий спросил тот.

Кирстин включила свет. Злость и обида мешались внутри, но Кирстин не стала ничего говорить. Просто забралась на кровать с ногами и, обняв колени одной рукой, другой нажала кнопку вызова.

– Жанет, принеси мне шоколад… И мистеру Мерсеру то, что он пьёт в этот час, – распорядилась она.

– Я ничего не хочу пить, – Рей змеёй метнулся к ней и приземлился на кровать напротив Кирстин. Руки его дёрнулись вперёд и замерли в нескольких сантиметрах от острых плеч. Кирстин поймала одну из них и прижала тыльной стороной ладони к щеке. Закрыла глаза на несколько мгновений. От прикосновения Рея ей сразу же стало спокойней, а в голове – немножко ясней.

– Я виделась с Диего Корресом, – ровно сказала она.

С минуту в комнате царила тишина. Подняв веки, Кирстин наблюдала, как меняется выражение лица Реймонда, как холод и отчуждение проступают в нём, выдавая укрывшиеся под маской высокомерия обиду и злость.

– Ты виделась с кем? – медленно, печатая слог, переспросил тот. В груди Рея клокотала холодная злость. Все попытки оградить Кирстин, вырвать из-под носа у мексиканца были тщетны, если сама Кирстин намеревалась их перечеркнуть.

– Успокойся, Рей. Я собиралась пойти к тебе и спросить: кто он такой?

Рей молчал несколько долгих минут. Желание запереть Кирстин и не выпускать больше вообще никуда боролось с пониманием, что он сделал уже достаточно, чтобы заслужить её ненависть.

Наконец Реймонд встал, подошёл к ноутбуку, стоявшему на столе, и, включив его, ввёл в адресную строку буквы, которых Кирстин не разглядела.

На экране появилась реклама спа-салона для мужчин на маленьком мексиканском острове Канкун. Кирстин плавно соскользнула с кровати и, приблизившись, коснулась тачпада, чтобы пролистать фотографии молодых массажисток и медсестёр – красивых, как на подбор.

Кирстин сглотнула.

– Это место для очень, очень состоятельных людей, – произнёс Рей тем временем голосом таким чужим, что Кирстин не узнала бы его, не будь уверена, что говорит именно Рей.

– И они там… – Кирстин прокашлялась. – Они такие, как я?

– Я продал ему несколько человек. Но на сайте появились не все. Так что я ничего не могу утверждать.

Кирстин сглотнула.

– Господи, Рей… – выдохнула она и сама не заметила, как сползла на пол и оказалась прижата спиной к краю кровати. – Я не верю тебе.

Рей молчал. Очень долго, так что Кирстин почти уже забыла о том, что он всё ещё находится здесь.

– Я не хотел тебя пугать, – куда мягче произнёс он, – но я тебя ему не отдам. Я боюсь за тебя, Кирстин. Если ты думаешь, что мне приятно держать тебя здесь и каждый день видеть, не смея коснуться, то ты самовлюблённая идиотка. Но я на самом деле боюсь, что кто-нибудь, похожий на Корреса, причинит тебе вред. Я стараюсь как могу. Но если ты сама пойдёшь ему в руки, то я не смогу добиться ничего.

Кирстин всхлипнула. Лицо её уткнулось в скрещенные руки, и она успела произнести:

– Почему? Почему вам всем нужно только одно? Почему вы уверены, что я только для этого и подхожу? – прежде чем окончательно перестала контролировать себя.

Рей на мгновение прикрыл глаза, затем опустился рядом и, притянув её к себе, несколько раз провёл рукой по волосам.

– Я обычная… – выдохнула Кирстин. – В моём теле нет ничего. Зачем оно всем… всем вам?

– Неправда, Кристи. Мне нужно не тело.

Рей коснулся губами виска Кирстин, вызвав новую волну судорожных всхлипов.

– Кристи, я никому тебя не отдам.

– Ненавижу тебя, Рей! – выдохнула Кирстин, не пытаясь выпутаться из его рук.

– Хорошо, – Рей снова поцеловал её в висок, – я заслужил. Но, пожалуйста, останься со мной. Я тебя люблю.

– Тебе всё равно… что чувствую я … да, Рей?

Рей молчал так долго, что Кирстин подняла лицо и вгляделась в его глаза – но ничего не смогла разобрать.

Реймонд сидел неподвижно, бережно обнимая её, больше не пытаясь заговорить, и Кирстин не выдержала – уткнулась ему в плечо и зарыдала.

_________________________-

* Хайме Сабинес

«Любовь моя и жизнь тебе одной…»

** Луис де Гонгора-и-Арготе

«A una dama muy blanca, vestida de verde»

25 ноября

Снега не было. Серость, царившая за окном, навевала на Кирстин тоску и заставляла вспоминать о том, как год назад, почти в то же время, они с друзьями готовились отмечать Рождество. Это было странное чувство – когда рядом нет никого родного, и в то же время ты ощущаешь себя частью одного целого, собравшегося в стенах дома. Ты можешь не говорить и даже не слушать, тебе не надо притворяться или быть сильной – тебя принимают такой, как есть.

«Вспомнил ли кто-то из них обо мне?» – думала Кирстин. Она пробовала заходить на фейсбук, но за прошедшие полтора года никто ей так и не написал – только Линдси извинялась за неудавшуюся встречу с отцом, но Кирстин лежала в больнице, когда пришло её сообщение, и потому разговор заглох.

Ещё несколько раз Диего Торрес пытался выйти на связь, но с молчаливого одобрения Кирстин Рей усилил контроль. Теперь всё, что получала Кирстин по почте или через курьеров – а таких вещей было немного, потому что всё необходимое для неё заказывала Жанет – проверялось охраной. Саму Кирстин всегда сопровождало минимум двое, и Кристера перевели на другой пост.

Кирстин не пыталась его защищать. У неё хватало собственных проблем. Грава торопил с работами, которых у Кирстин набралось уже больше десятка – хотя среди них и не было таких больших, как те, что она начинала делать в глине. Приближалась сессия в Академии, и хотя Кирстин заранее прочла все учебники, теперь её слегка мандражило при мысли о том, как она будет сдавать экзамены – всё-таки полтора года вдали от обучения давали о себе знать.

Большую часть времени Рей теперь проводил в Милане, но встречались они по-прежнему редко. Ненависть ушла, оставив вместо себя одну только боль. Что бы ни сделал Рей там, в прошлом, это был всё тот же Рей, и Кирстин хотела видеть его рядом с собой. Иногда ей казалось, что если бы только Рей позвал… Если бы только смог объяснить, зачем сделал то, что сделал… Кирстин почти умоляла об этом глазами, если они невольно пересекались на кухне во время завтрака, но Рей ничего не говорил.

У Кирстин начинала болеть голова при мысли о том, что они сделали с собой. Как смогли превратить тот свет и тепло, которые царили в этом доме, в холод, повисший теперь в воздухе.